Исход из Длинного Солнца

— Я не уверен, что «ручная» — подходящее слово, — улыбнулся Шелк. — За эти дни я несколько раз пытался освободить Орева, но он всегда возвращается и делает то, что ему нравится, говорит все, что хочет, и, похоже, наслаждается жизнью намного больше, чем я. Сегодня мы вернулись в наш мантейон, главным образом для того, чтобы заручиться помощью майтеры Мрамор — она будет проветривать этот дворец. Там я узнал важные новости, которые, кстати, сообщу вам через минуту.

— Правильно. — Саба щелкнула пальцами. — Вы, святые люди, вроде бы способны узнать волю богов, глядя на овечьи кишки. Верно?

— Да. Конечно, некоторые из нас делают это лучше, чем другие, и никто даже не предполагает, что в этом я много лучше среднего авгура. А в Тривигаунте есть авгуры?

— Нет резать! — потребовал подтверждения Орев.

— Не тебя, глупая птица. Безусловно, нет. — Шелк опять улыбнулся. — Я собирался принести его в жертву, и, хотя сейчас это исключено, он боится, что я передумаю. Но я хотел рассказать вам, что вернулся в мой дом за четками, которые вроде бы оставил там вечером фэадня. И я должен был сказать вам раньше, что он улетел, когда я вышел из носилок.

Я пошел в кухню, потому что иногда выкладываю все из карманов на кухонный стол, и он уже был на шкафе. «Птица дом», — сказал он мне с довольным видом; но он прыгнул на мое плечо, когда я уходил.

— Он, похоже, хороший трупер. — Саба откинулась на спинку отделанного слоновой костью кресла. — У вас здесь слишком много труперов-мужчин. Я еще не привыкла к ним, хотя многие из них сражаются достаточно хорошо. Я тоже сообщу вам новости, кальде, когда вы сообщите мне свои.

— Через минутку. Откровенно говоря, я боюсь, что вы умчитесь прочь, как только услышите их, а я хочу спросить вас об авгурах в Тривигаунте. Кроме того, Синель готовит кофе, и она будет разочарована, если мы его не выпьем. Она тоже хочет встретиться с вами — вы помогали спасти ее; она была одним из заложников Крови. — Видя, что Саба не поняла его, Шелк добавил: — Вилла за городом.

— О, там. Но мы пришли за вами, кальде.

— И спасли Синель, патеру Наковальня и мастера Меченоса — вы, генералиссимус Узик и несколько тысяч людей генерала Мята, должен я сказать.

Саба кивнула:

— Нас было мало, но мы сделали все, что могли. В любом случае, где Мята?

— Пытается превратить храбрых, но недисциплинированных и необученных добровольцев в гладко функционирующую орду, как мне кажется. Я сам пытался проделать такое, только в куда меньшем объеме — например с матерями детей из нашей палестры. Не завидую ей.

— С ними надо быть пожестче, иногда, — сказала ему Саба, с таким видом, как будто она наслаждалась этой стороной обучения. — Бывают моменты, когда все труперы — друзья. Но бывают и моменты, что тебе нужен карбай[5].

Шелк, разумно, не стал спрашивать, что такое карбай.

— Но все-таки об искусстве авгуров. Из того, что вы сказали, я понял, что в Тривигаунте его не практикуют. Правильно?

Саба наклонила голову, едва уловимое движение:

— Вы пытаетесь заставить богов любить вас и для этого режете животных. Мы так не делаем. И я не пытаюсь оскорбить вас.

— Я не оскорбился, генерал.

— Я — откровенный старый трупер и не претендую на что-нибудь большее. Или меньшее. Простой трупер, только старый. То, что происходит у вас, заставляет меня пытаться действовать как дипломат, и я делаю все, что могу. — Она громко засмеялась. — Но это не слишком хорошо, и я говорю это вам напрямик. Ваши обычаи кажутся мне повернутыми не в ту сторону, и я все время жду, что они повернутся туда, куда надо. Ну, например, возьмем ее. — Саба указала на Синель, которая вошла с подносом в руках. — Мужчина и женщина разговаривают, а женщина их ждет. Я не говорю, что такого нельзя увидеть у нас, но совершенно точно нельзя увидеть часто.

— Но вернемся к… — Шелк взял предложенную чашку. — Спасибо, Синель. Ты не обязана приносить нам кофе, и я не уверен, что генерал Саба осознает это. Иногда доброта и раболепие выглядят очень похоже, хотя они совершенно разные. Не хочешь ли сесть?

— Если я не помешаю.

— Конечно, не помешаешь. Мы будем счастливы твоему обществу, и я знаю, что ты очень хотела встретиться с генералом Саба. Она командует дирижаблем Рани.

— Я знаю. — Синель подарила Сабе улыбку восхищения.

— Она — одна из наших спасителей. После боя генералиссимус Узик сказал мне, что был восхищен эффективностью, которую ее птеротруперы продемонстрировали бригаде наших гвардейцев.

— Отборные бойцы, каждая из них, — самодовольно сказала Саба Шелку. — Жестокое соревнование, чтобы попасть в отряд. Берем только одну из одиннадцати желающих.

— Я бы хотел вернуться к авгурам. Надеюсь, если я надоел вам, настойчиво твердя об этом, вы меня извините; я учился на авгура и сомневаюсь, что когда-нибудь полностью перестану интересоваться ими. Но, вначале, я бы хотел узнать — смогу ли я, хоть раз, подняться на ваш воздушный корабль?

Саба подмигнула Синель, на мгновение ее грубое лицо озарила улыбка.