Исход из Длинного Солнца

— Я, э… — Прилипала открыл дверь караульной и посмотрел внутрь. Их стулья стояли в кругу, именно так, как они оставили их, и три мертвых человека все еще лежали на твердом каменном полу, нетронутые. — Всегда можно, а? Капитулировать. Сдаться? Не, хм, мы…

— Всегда можно поднять руки и шагнуть вперед, чтобы враг вас увидел, — сказала ему майтера Мята. — Очень много труперов поступили так и потеряли жизнь. Самый ближайший к двери, я думаю. Если вы, Ваше Высокопреосвященство, расстелете эту синтетику, мы сможем перекатить тело этого бедолаги на нее.

— Вы, э, обеспокоены, а? — Прилипала расстелил кусок синтетической материи, придавил его коленями и стал сражаться с плечом мертвеца. — Я наблюдал за вашей… э… манерой вести себя. Когда вы ели.

— Озадачена. — Она заставила себя отвести взгляд от глаз мертвого, желая, если возможно, закатать его в материю лицом вниз. — На штыке лопаты была свежая земля. По меньшей мере я думаю, что она была свежей или довольно свежей. У майтеры есть маленький садик в киновии, Ваше Высокопреосвященство. Время от времени, весной, я помогала ей, разрыхляя и копая землю. Не думаю, что Паук заметил это.

— Не понимаю, почему это, хм, важно. Кто-то еще, э? Может быть, еще один, хм, подчиненный советника Потто.

— Я тоже этого не понимаю, — сказала она Прилипале. — Возьмитесь за другой угол, а?

Когда они вернулись, Паук уже закончил первую могилу и начал вторую.

— Это Гиракс. — Он вынул обгрызенный карандаш и потрепанную записную книжку. — Я напишу, а вы оба поручитесь за него перед богами.

Они встали на колени. Майтера Мята обнаружила, к собственному изумлению, что сжимает холодную руку.

«Если бы дела пошли по-другому, — подумала она, — мы могли бы быть мужем и женой, ты и я. Мы с тобой почти одногодки».

Монотонное жужжание Прилипалы напомнило ей о птичьих трелях детей ее класса, повторяющих вслух таблицу умножения, запоминающих молитвы для еды, для обручения, для смерти. Неужели в этом году она преподавала девочкам? Или мальчикам? Она не могла вспомнить.

«Мы бы целовались и держались за руки, и делали то, что делают мужчины и женщины, и я, возможно, родила бы ребенка, моего собственного ребенка. Но когда я встретила Бизона…»

— Лады, генерал, отпустите его. Я заверну его в поли. — Внезапно Гиракс перестал быть мертвым человеком и превратился в синеватую статую или картину, все еще неясно видимую через синтетику.

— Его нож. — Она встала, рефлекторно стряхнув рыхлую землю с черной юбки. — Тебе понадобится нож для бумаги.

— Я уже взял его. Хочешь помочь, патера? Я могу сделать это один, но вдвоем легче. — Они наклонились, один с одной стороны, второй с другой, и Паук сказал:

— Поднимаем, когда я скажу, сечешь? Один, два и… три!

Подняв запеленутый труп на уровень живота, они опустили его в могилу; и Паук начал закидывать тело землей, время от времени останавливаясь, чтобы рукояткой лопаты утрамбовать землю на темном и мокром лице мертвого.

— Вы, кажись, удивляетесь, — сказал он, — почему мы не закапываем их так, как делаете вы.

— Э… бумажки, — рискнул Прилипала. — Наступят на них, э? Утрамбуют.

— И это тоже. Но, самое главное, здесь проще копать. Но потом, да, мы должны пройти по старым, чтобы похоронить новых.

Когда они выходили из караульной, волоча Гокко, завернутого в новый кусок поли, в главном туннеле раздался смех, слабый и безумный.

— Подождите! — сказала майтера Мята Прилипале. — Вы слышали? Должны были слышать!

Тот вздрогнул:

— Э… возможно.

— Можете сделать мне одолжение, Ваше Высокопреосвященство? — Она не стала ждать его согласия. — Сходите в кладовку и принесите два пакета сушеного мяса. Один для вас, второй для меня. Мы положим их в карманы.

— Это… э… веселье…

— Не имею понятия, Ваше Высокопреосвященство. У меня чувство, предчувствие, что нам понадобится еда.

— Если мы… э… не имеет значения. — Прилипала исчез в караульной.

Когда он вернулся, майтера Мята протянула ему игломет.

— Но… э… лучше, возможно, чтобы он был у вас, генерал, а? Вы, хм, сильнее.

— Он Гокко, а не Паука, — сказала она ему. — Паук сказал, что обычно использует игломет, помните? В тот момент это не произвело на меня большого впечатления, но потом, когда я думала об этом бедном человеке, одевавшимся как женщина, мне пришло в голову, что другие ловцы шпионов должны были делать то же самое. Им нужно было какое-то оружие, а до восстания никто, кроме гвардейцев, не мог ходить по городу с карабином в руках. И тогда я спросила себя — пока мы тащили Гиракса, — что они сделали с ними, когда получили карабины. И мне показалось очень возможным, что большинство из них просто сунули их за пояс, под туники, где привыкли их носить.

— Очень, хм, умно.

— Благодарю вас, Ваше Высокопреосвященство. В любом случае, то, что мы слышали, не солдат. Согласны?

— Я, хм, несомненно. — Прилипала уставился на игломет, который держал в руке.