Исход Русской Армии генерала Врангеля из Крыма

Еще шел бой, когда 2-му полку, так же как и 1-му, было приказано срочно отходить, и не к Лукашевке, а далее — к Верхней Хортице. Причина: красные заняли Нейендорф и ведут наступление в тыл дивизии. Против них развернулся 3-й полк, которому приказано сдержать их, чтобы пропустить 1-й и 2-й полки.

Полк решил эту задачу активно. Он повел наступление на Нейендорф и перед самой колонией остановился: он не рискнул атаковать красных, не только бывших в большом числе, но и поразивших своим порядком и дисциплиною огня. Положение создалось такое, что перейди красные в наступление, полку не сдержать их, хотя к нему и подошел полу броневик. На голом поле не укрыться ни броневику, ни цепям полка. Подполковник Никитин направляет полным ходом в колонию броневик и сам со штабом полка в 15 конных мчится за ним.

Броневик и конные врываются в колонию, а отставший штаб, влетев в колонию, сворачивает по первой улице влево и оказывается в тылу красных цепей, наскочив на резерв. Красные встретили его огнем, быстро собравшись за изгородями. Штабные могли стрелять лишь из револьверов и, конечно, моментально отскочили в колонию. Штаб весь погиб бы в ней, но его атака была сигналом к переходу в наступление всего полка. Красные уже в беспорядке бежали через сады и огороды. По улице носился броневик. Они бежали на возвышенность за колонией под жестоким обстрелом двух батарей. И только наступившая ночь помешала пулеметам и батареям развить успех. Оказалось — 3-му полку пришлось столкнуться со школой красных курсантов.

«Красные сделали ошибку. Вместо дальнего обхода дивизии, они вершили ближний обход. План их — взять марковцев в тиски между Днепром и частями 3-й и 46-й стрелковых дивизий, с одной стороны, и бригадой курсантов — с другой, вполне отвечал обстановке и соотношению сил. Но этот план не удался», — записал начальник штаба дивизии. 1-й и 2-й полки к вечеру отошли к Верхней Хортице и выставили охранение. 3-й полк пришел туда уже поздно ночью.

В штабе дивизии… Большая комната, набитая людьми, спавшими на полу. В углу за столом, освещенным лампой, начальник штаба, полковник Битенбиндер, ведет по телефону разговор со штабом корпуса. Он говорит о тяжелом положении дивизии; только что сообщили о налете красной кавалерии на станцию Канцеровка, где погибло несколько человек конно-подрывной команды, во главе с поручиков Бухгольцем. Из разговора можно понять, что от дивизии требуется удерживаться за Днепром еще не менее двух суток. Внезапно разговор был прерван вошедшим в комнату командиром 1-го полка полковником Марченко.

— Господин полковник. Красные подошли к колонии. Вот крестьянин, который их вел.

— Что? У колонии? — тревожно спросил полковник Битенбиндер.

Короткий опрос крестьянина. Он провел большую колонну красных к железной дороге. Командир этой колонны сразу стал отдавать приказания, а он, крестьянин, воспользовавшись, что на него не обращают внимания, бежал.

— Разбудите начальника дивизии, — приказал полковник Битенбиндер.

Вошел генерал Третьяков.

— А где же было ваше охранение? — строго спросил генерал Третьяков полковника Марченко. Последовал приказ:

— Снять охранение! Передать в части о немедленном выступлении в колонию Розенталь.

Холодная ночь. Части выступают. В охранении уже стрельба. Оказалось, назначенный в охранение батальон 1-го полка не обратил внимания на небольшую дорогу и не выставил на ней постов, а по ней-то и прошли красные. Этот случай послужил поводом к отрешению полковника Марченко; причины же крылись в давно уже натянутых взаимоотношениях между ним и генералом. 1-й полк принял полковник Слоновский^{108}.

30 сентября к утру дивизия заняла участок: 1-й полк на буграх перед колонией Розенгарт; вправо, у берега Днепра, — батальон 2-го полка; влево, 3-й, — у колонии Кронсталь, с загибом левого фланга через колонию; в резерве — два батальона 2-го полка и Конный дивизион. Позиции 1-го и 2-го полков были отличные, но 3-го — отчаянная: без наблюдения, без обстрела, и только вправо, до 1-го полка, на три версты ровная и открытая, как и влево, к югу от колонии. К дивизии подошли 1-я ее батарея и Дроздовская гаубичная.