Исходный рубеж

До Усть-Ярогорска добрались засветло и сразу покатили на площадь. Демьян снял с крепления микрофон матюгальника, готовясь грозным голосом сообщить, что митинг незаконный и всем срочно разойтись, но перед зданием мэрии не обнаружилось ни одной живой души. Зато нашлось немало следов их недавнего пребывания — порванные транспаранты, капли крови, растоптанные очки и мобильные телефоны. Не нужно вызывать криминалистов, чтобы понять — толпу уже разогнали, причем не самыми гуманными методами. Но кто? Как сообщило начальство, в городе всего один отдел полиции, где работает десять человек — шесть патрульных, два опера, участковый и следак. Ни ОМОНа, ни иных спецотрядов, ни необходимого снаряжения. Странно.

Родин вышел из машины и вблизи осмотрел площадь — да уж, настоящее поле боя. И тут пристальный взгляд командира привлекли верхушки тополей, почетным караулом выстроившихся перед зданием администрации. У половины верхушки сгорели дотла, словно их обработали огнеметом. Вопросов стало еще больше. Допустим, какой-то сумасшедший отдал приказ применить против людей это отвратительное, варварское оружие. Но почему на плитке ни следа? И как попали по деревьям? У них высота метров по пять — пойди еще достань с земли, чтобы смесь не полилась на макушку.

Соратники выбрались из десантного отсека и встали рядом. Француз сунул папиросу в зубы и щелкнул зажигалкой, но не успел поднести язычок к табаку, как вдали прозвучал пронзительный звериный рев, а над крышей мэрии расправил перепончатые крылья огромный лазурный…

— Дракон, — благоговейно прошептал Бембеев и впервые за все время службы расплылся в улыбке.

Глава 5. Мираж

Кири разбила стекло и рыжим клубком покатилась по земле. Люди в темно-синих одеждах высунулись в окно и направили на убегающую девушку проклятое колдовское оружие. От грохота заложило уши, вспышки озарили двор, над головой засвистели невидимые стрелы. Одна угодила в бедро, но беглянка успела юркнуть в арку, думая о том, что легко отделалась.

— Ранил! — крикнул Бабаев. — За ней, далеко не уйдет!

— Нет!!! — девочка повисла у полицейского на ноге. — Не трогайте ее! Она хорошая!

— Маша! — Римма в больничной одежде подхватила дочь и прижала к груди. — Тебя не обидели? Это что… кровь?

— Я ее кончу… — прошипел сержант.

— Не надо! Это кицунэ! Ее ранили, а я остановила кровь — как в твоих фильмах!

— Ты… что? — мать не поверила ушам и на всякий случай осмотрела ребенка, но не нашла ни царапинки.

— Значит, так. Мамаев — вези их в участок. Не знаю, что за чертовщина творится, но здесь оставаться слишком опасно.

— А ты? — спросила врач.

— А я пойду по следу.

— Дядя Артур, пожалуйста, не убивайте лисичку!

— Не волнуйся, Айболит, — полицейский потрепал девочку по волосам. — Буду действовать строго в рамках закона.

Бабаев хотел подождать, пока Римма соберет вещи и сядет в «бобик», но к тому моменту след мог остыть. Служебную собаку бы, но с такими кляксами отыскать тварь не составит труда. «Как со свиньи», — подумал офицер, высвечивая фонариком крупные подсохшие капли. Вереница уменьшающихся пятен вывела из арки и пошла, петляя синусоидой, вдоль газона, по неизменной традиции засыпанного окурками и собачьими какашками.

Впервые в жизни полицейский порадовался мусору — на голой земле (а газон назывался таковым лишь условно и состоял из проплешин, вытоптанных тропинок и редкой жухлой травы в сени рябин) искать кровь не в пример сложнее. На траве, впрочем, тоже, а вот на рыжих и белых цилиндриках сам бог велел. Пройдя вдоль дома, охотник перебежал дорогу и остановился у решетчатых ворот стройплощадки.

Римма жила на окраине, где не так давно рядом с панельными девятиэтажками соседствовали частные сектора. Домики всеми правдами и неправдами выкупали, а на освободившейся земле один за другим возводили торговые центры, автостоянки и жилые комплексы. Все дорого, богато, да только стояло без дела — городок слишком маленький для такой роскоши. Последний элитный дом едва начали и почти сразу закончили — инвесторы обанкротились, застройщика арестовали, а риелторы сбежали за границу с деньгами дольщиков.

Классика.

От здания остался только короб первого этажа, сваленные штабелями опалубки и размалеванные шпаной вагончики. Зачинался рассвет, и Бабаев без фонаря разглядел вымазанные прутья, а вот дальше след терялся — судя по отметинам на пыльной земле, чудище догадалось заметать кровь хвостом. Перемахнув через преграду, Артур первым делом осмотрел забор. На белых бетонных плитах обнаружилось много чего интересного: кто кого любит, кто чью мать куда водил, уродливые граффити, намертво въевшиеся подтеки мочи и даже выбоины от пуль, но ничего похожего на бурые разводы. Значит, нечисть не пыталась перелезть и спряталась на территории. Что ж, самое время вспомнить детство и поиграть в прятки повышенной травмоопасности.