Искривление

– Разве это забавная шутка? – сердито ответил Лэнс. – Думаешь, я решил потратить на это больше полугода, раскошелился на десятки снимков с Маунт-Вилсона, работал как собака, ломал голову над задачкой, и только ради того, чтобы увидеть твою улыбку? Не будь дураком! Я еще никогда в жизни не был так серьезен.

Ошеломленный Уортинг некоторое время сидел притихший. Крошечное рабочее помещение казалось гнетущим. Ему хотелось выбраться на свежий воздух – взглянуть на Солнце и убедить себя, что со вселенной все в порядке.

– Что произойдет? – тихо спросил он.

С горьким видом Лэнс уставился за окно. Дымка грязного желтого света пробивалась сквозь узкое пространство между двумя многоквартирными домами. Его взгляд остановился на пыльном красном кирпиче.

– Кто знает? – Он повернулся к Уортингу, его уставшие слезящиеся глаза под толстыми стеклами очков казались огромными. – Есть все шансы на то, что мы будем полностью уничтожены, и практически ни одного на спасение. Что случится, когда столкнутся две звезды? – Он развел руками. – Возможно, незначительное число атомов заполнит освободившееся пространство, или появится солнце в несколько раз большее, чем две отдельные звезды. В любом случае – смерть!

Оба не двигались некоторое время, думая о ближайшем будущем. Внезапно Лэнс откинул голову и засмеялся – гогочущим хохотом чистого отчаяния.

– Ничто больше не имеет значения, – глухо произнес он. – Деньги… слава… Давай отправимся в твой летний домик, о котором ты прожужжал мне все уши. Мы там славно прожаримся до корочки, когда старушка смерть выбьет землю из-под наших ног.

2

ЛЭНС почувствовал на своих плечах теплые лучи солнца. Они всегда будили его рано утром. Обычно он не открывал глаза, наслаждаясь ласкающей теплотой, которой не был избалован в городе. Этим утром он не открывал глаза по другой причине.

Он ощущал себя так, будто его тело вывернуто наизнанку, а мозги сдавила горячая, потная ладонь. Он смутно вспомнил, как ночью его разбудил необычный, преисполненный смятения ужас перед скручивающейся, как показалось, вселенной. Все перевернулось вверх ногами и наизнанку. Он обнаружил себя на полу, дрожащим от холода. С головокружением и слабостью, он забрался обратно в постель и погрузился в мучительный сон.

Наконец он открыл веки, боясь того, что может увидеть.

И, хрипло закричав, спрыгнул с кровати. Обезумевший взгляд передавал мозгу картинку, которой просто не могло быть. Хотя разум его оставался холодным, убеждая, что это всего лишь нечто вроде солнечного удара, он бросился в мокрой от пота пижаме сквозь дом.

– Гарри! – безумно вопил он – Гарри! Я сошел с ума!

Когда он вбежал, спотыкаясь, в спальню, Уортинг сидел на краю своей кровати, с ужасом глядя вокруг.

Лэнс кинулся к нему, схватив за плечи.

– Я сошел с ума! – резко крикнул он. – Я вижу прямо сквозь тебя. Я вижу сквозь стены!

Он мог видеть каждую вену, каждую артерию, каждую мышцу и орган в теле Уортинга. Оглядевшись, он увидел пустые комнаты: жена и мать Уортинга с изумлением сидели в своих кроватях, внизу на первом этаже слуги готовили завтрак, хотя их тоже лихорадило от ужаса. Он мог смотреть и за пределами дома, и то, что он видел там, наполнило его страхом за собственный рассудок. Уортинг вздохнул, с очевидным облегчением.

– Я думал, что я один такой, – сказал он. – Но раз ты видишь сквозь, как я, значит все еще не так плохо.

– И с тобой то же? – воскликнул Лэнс. – Хорошо! Будем считать это нормой – временно, по крайней мере.

Он тут же отпустил плечо Уортинга и помчался вниз по лестнице, выскочил во двор. Ошеломленный, остановился. Ничто здесь не могло убедить его в собственном здравомыслии. Напротив, то что он увидел, только укрепило его в том, что он обезумел.

По утрам он привык выходить на лужайку сразу после завтрака, чтобы насладиться приятным теплом. Дом находился на вершине небольшого холма, окруженный высокими деревьями, растущими в ста ярдах от подножия. Подъездная дорожка медленно поднималась по склону, проходила вдоль ярко освещенного газона мимо фасада дома и вокруг гаражей к задней части.

Теперь он мог видеть небольшое озеро посреди леса, хотя деревья окружали его непроходимой чащей. Вокруг холма торчали конические вигвамы, пронзенные деревьями. Индейцы – он был поражен, что видит их так отчетливо без очков – оцепенело застыли небольшими группами в своем лагере.

Он был поражен масштабом разрушений – ища их причину, предположил, что ветер мог повалить деревья друг на друга. Здесь были миллионы их, поваленных вперемешку, или с вывернутыми корнями висевшими на чужих ветвях.

Солнце светило как обычно, и все же что-то загораживало его лучи.

На тысячу футов в высоту, и на четверть мили в обоих направлениях от подножия холма, гигантское здание обступало дом и лес полностью, так, будто вся эта местность и все, что в ней находилось, было игрушками в детской.

Он посмотрел наверх. На этажах, бесконечно уходящих в небеса, он мог видеть тысячи людей, глазеющих на него и на безумную обстановку вокруг.