Искушение

Протягиваю руку и беру папку. Карина победоносно улыбается и отступает. Я уже было жду, когда она уйдет, но Карина почему-то застывает на месте и сверлит меня взглядом.

– Что-то еще?

Девушка кивает.

– Саша просила передать, что хочет встретиться с тобой завтра.

Я сглатываю неприятную горечь, которая наполняет мой рот. Единственная причина, почему сестра хочет меня видеть и присылает парламентера – очередной сумасшедший номер нашего отца.

– Ты уже в курсе, значит.

Я не спрашиваю. Прекрасно понимаю, что Карина знает много, очень много о нашей семье, и, возможно, даже больше чем ей стоит знать.

Карина кивает.

– Да, она просила назначить с тобой встречу завтра у нее в офисе. Скажи, когда ты сможешь подъехать?

Я удивленно смотрю на девушку, пораженный ее голосом. Карина говорит мягко, тягуче, так что хочется слушать и не вникать в суть вопроса. Но она ждет ответ, и сиюминутный порыв сходит на нет.

Выдыхаю и произношу:

– В первой половине дня. У меня есть окно между десятью и двенадцатью.

– Хорошо, я внесу вашу встречу в расписание.

Я жду, что она уйдет. Опять жду напрасно, потому что Карина продолжает стоять напротив моего стола и смотреть на то, как я сжимаю кулаки. Знает ли она, какие чувства вызывает во мне только одним своим присутствием? Знает ли она, как я хочу встать, подойти к ней и вышвырнуть прочь, чтобы только не слышать ее голоса, не чувствовать духов с острой ноткой. Кажется, яблоко и корица. Что-то похожее, но я никак не могу различить ноты, которые въелись в память и терзают, изводят, выворачивают наизнанку.

– Что-то еще?

– Да, – она быстро отвечает, словно ждет моего разрешения. Это что-то новенькое. – И как ты к этому относишься? Уже решил, что будешь делать?

Любопытство. Самое обычное, женское любопытство терзает Карину.

Я выдыхаю.

– А ты как думаешь?

– То есть ничего не будешь делать, ведь так?

Хмыкаю, чувствуя, как мышцы расслабляются.

– А какой ответ ты хотела слышать? Что я начну срочно искать себе невесту, чтобы удовлетворить отцовские заскоки? Думаешь, я буду играть по его правилам?

Карина шумно сглатывает. Наверное, ее мой ответ должен был повеселить, но отчего-то Карина напряжена. Смотрит на меня упрямо, губу прикусывает. Складывает руки на груди, словно пытаясь защититься от невидимой угрозы. Может быть, я говорил слишком резко и напугал ее? Хотя нет. Карину невозможно напугать.

– Нет, не ждала. Знаю, что не будешь так делать.

Она отвечает скорее потому что тишина, которая между нами повисает, длится слишком долго, а не из-за того, что хочет говорить именно это. Я пожимаю плечами и опускаю взгляд на бумаги.

– И почему ты это знаешь?

– Потому что ты похож на кота.

Я вздрагиваю. Неожиданное признание загоняет меня в тупик. Отрываю взгляд от бумаг и вновь смотрю на девушку, которая хитро щурится. Если она и позволила себе слабость, то длилось это не долго. Теперь я вижу прежнюю Карину, душа у которой запихнута в стальные доспехи.

– На мартовского?

Когда-то Саша пошутила, что я похож на кота. Не думал, что Карина знала о той шутке. В то время у меня было несколько одноразовых романов, которые ровным счетом ничего не значили. И Саша заявила, что веду я себя неподобающе, словно кот мартовский. Такое сравнение меня тогда отчасти польстило, но то, что я слышу от Карины, вводит в ступор:

– На блудливого.

– Что?

Я не верю своим ушам. Просто не верю. Зато Карина пользуется моментом и, махнув мне на прощание, торопится к двери. Словно ребенок, который сделал гадость и убегает с места преступления.

Поднимаюсь из-за стола. Догнать бы, схватить ее за ворот алого пиджака и хорошенько тряхнуть, но не позволяю злости выплеснуться наружу.

– Карина!

Она замирает у двери. Наверное, я все же позволил показать свой гнев, когда выкрикнул ее имя. Не оборачивается, но ждет, что же я скажу.

– Даже если ты работаешь на мою сестру и дружишь с ней, то это все равно не дает тебе права фамильярничать со мной.

Надеюсь, голос мой звучит убедительно. Я стараюсь держать гнев под контролем.

Карина продолжает стоять ко мне спиной, и лишь ее голова немного поворачивается вбок.

– Саша рассказала мне эту шутку практически сразу, – произносит девушка, держась за дверную ручку. – И тогда я ответила именно так. И не думаю, что что-то с тех пор изменилось.

Ответив, она открывает дверь и покидает кабинет, оставляя меня наедине с неутешительными мыслями. И как я, черт побери, должен ее понимать?

Глава 4

Меня все еще трясет, и лишь с помощью самовнушения и долгих лет практики могу контролировать эмоции и не выдавать свои истинные чувства.

Ругаю себя за то, что осмелилась сказать это вслух. Но Антон сам напросился! В последнее время он стал невыносим. Гоняет персонал, на него дуется сестра, а младший брат практически с ним не общается. Мерзкий характер Воронцова портит всё, за что я берусь. Ко мне уже столько сотрудников обратилось, моля перевести их в другой офис, что я уже не выдерживаю. Подойти бы к Антону, схватить его за грудки да тряхнуть хорошенько, чтобы перестал компостировать мозги людям, которые честно трудятся и терпят его индивидуальные заскоки.