Искушение

Да-да, это все еще тревожило меня. Вот почему я пошла к Лерке. Не столько рассказать ей о Драконе, сколько для самой себя решить сложную задачу — как жить после того, как в лицо Максу было сказано страшное: «Ненавижу!»

— Дорогая моя, я не обижусь, даже если ты меня совсем прогонишь. Я понимаю отличие человеческой жизни от жизни вампира. Поверь, я уже давно не вспоминаю о мельнице. Сгорев, она ушла из моей памяти.

— Но это было!

Как же донести до Макса мою мысль? Ведь однажды сказанное может повториться. Сам язык запомнил движение, произнося это.

— Вот именно, что было. — Макс был спокоен. — Прошедшее время. Кажется, так ты говорила?

Я закусила губу. За последнее время это был уже не первый случай, когда Макс возвращал мою же реплику.

— Хорошо, забыли, — я кивнула, готовая сделать тот шаг, который меня так страшил. — Я люблю тебя.

Макс открыл рот, чтобы ответить, но я загородила его губы пальцами.

— Не говори ничего. Я просто хочу, чтобы ты это знал, и что бы потом ни случилось, помни только эти три слова. Хорошо?

Макс отнял мою руку от своего лица, коснулся губами ладони.

— Я буду помнить.

Фойе опустело. Переминающиеся с ноги на ногу девочки, подтрунивающие над ними мальчики, чинные родители — все исчезли, побежали занимать места. Дверь закрылась, а мы все стояли, глядя друг на друга. Выглянувшая в холл бабушка подогнала нас.

Зал был душен. Воздух звенел от голосов. Занавес охнул, разъезжаясь.

Поначалу действие шло вяло. Актеры смущались комментариев зрителей. Кай с натугой произносил текст, постоянно забывая реплики. Герда бросала на раскрасневшегося парня странные взгляды, словно не любила его, а готова была прямо сейчас прибить шваброй, чтобы не тянуть бесконечное действие, где будут и разбойники, и дворец, и вороны.

— Спип-снап-снурре, пурре-базелюрре, — негромко произнес голос, заставляя действие на сцене замереть.

— А он красавчик, — опередил мою реакцию Макс.

Около рампы, перед сдвинутым левым занавесом застыл человек, черной тенью выделяясь на темно-красном бархате. Но вот он сделал шаг вперед, входя в луч света. Зал растерянно два-три раза хлопнул и замер.

— Разные люди бывают на свете, — заговорил появившийся. — Кузнецы, повара, доктора, школьники, аптекари, учителя, кучера, актеры, сторожа… А я вот — сказочник.

Он сделал еще один шаг, и софиты полностью осветили его. Узкое лицо, длинный, тонкий, с горбинкой нос, черные густые брови, черные глаза, волна темных, непокорных волос. Он говорил скупо, шевелились только губы. Светотени резко обозначили впадинку над его верхней губой.

— Сегодня вы узнаете сказку о Снежной королеве! Это сказка веселая… — Вступила музыка, заставившая Кая с Гердой сдвинуться со своих мест и подойти к нему. — И грустная…

— Позер, — опять фыркнул Макс, в странном порыве раздражения вздергивая верхнюю губу.

Я отвлеклась от действия, не понимая, что он хочет этим сказать. Чем ему так не угодил Сказочник? Но Макс застыл, с напряжением глядя на сцену.

Сказочник уже стоял в комнате Герды.

— Моя сказка — я в ней хозяин! — уверенно произнес он. — И самое интересное то, что придумал я пока только начало да кое-что из середины, так что чем кончатся наши приключения, я и сам не знаю. Как же это так? Да очень просто. Что будет, то будет! А когда мы дойдем до конца, то узнаем больше, чем знаем. Вот и все!..

— Schwätzer![6]

— Что? — опять перевела я на Макса взгляд.

— Болтун! — повторил любимый. — Он уже все знает.

— Ты что, сказки этой не смотрел?

— Ту, что он разыгрывает, нет.

— Тише! Тише! — зашипели впереди сидящие.

Макс рыкнул, резко наклоняясь к ряду перед нами. Я попыталась перетянуть его обратно, но его локоть выскользнул из моих пальцев.

Недовольные зрительницы мгновенно отвернулись. Макс огляделся, словно пытался запомнить каждое лицо, повернутое к нему. Стоило ему на кого-то посмотреть, человек тут же выпрямлялся, возвращаясь к действию на сцене.

Я в панике уставилась на любимого. Он сейчас явно воздействовал на зал, заставляя окружающих не замечать нас.

Зрители вокруг нас взорвались внезапными аплодисментами посреди реплики Тайного Советника, заставив его споткнуться на полуслове. Актеры уставились в зал. За это время Сказочник успел уйти со сцены, но я была уверена, что он тоже бросил взгляд в нашу сторону.

— Что ты делаешь? — шикнула я на развалившегося в кресле Макса.

— Смотрю спектакль, — с вызовом ответил он.

Зрительный зал снова зааплодировал, подбадривая актеров, и действие потекло дальше.

Девушка, игравшая Герду, была симпатична. С длинными светлыми волосами, с чуть великоватым носиком, который, впрочем, не портил ее живого, подвижного лица. Она искренне улыбалась, удивлялась, в испуге щурила глаза.

Но вот на сцену вновь вернулся Сказочник. Он казался старше остальных актеров, на голову выше и гораздо спокойнее их. Если остальные много размахивали руками, слишком активно работали лицом, то он был сдержан.

— А! Господин Сказочник! — яростно прокричал Советник. — Сочинитель сказок, над которыми все издеваются?