Искушение

— Ты необычная, ты прекрасная, ты искренняя. Мне больно видеть, какие я причиняю тебе страдания. Тебе приходится от всего отказываться, забывать друзей, уезжать со мной в ночь. Это ненормально.

— В этом весь ты, — шептала я в его тонкие пальцы. — И если я хочу быть с тобой, то все это становится нормальным.

— Я заведу себе тапочки, тренировочные штаны, научусь смотреть телевизор. — Его певучий голос шелестел в моей голове.

— Вот тогда я тебя точно брошу! — Я не выдержала пафоса момента и фыркнула.

— Что может тебя заставить передумать? — Губы Макса не дрогнули, он и не думал улыбаться.

— Тапочки, треники, телевизор, — перечислила я. При всей моей бурной фантазии такое даже вообразить не получалось. Макс всегда оставался элегантным, изящно одетым, с идеальной, волосок к волоску, прической.

За дверями слышались восторженные крики и смех.

Я приподнялась на цыпочки, дотягиваясь до его уха.

— У сказки может быть любой конец, — произнесла я. Макс подхватил меня за талию, чтобы я не балансировала на цыпочках. — Кай ничего не сделал, чтобы заслужить любовь Герды. Так что у Снежной королевы есть все шансы победить.

— Ты придешь ко мне на день рождения? — сбил мой торжественный настрой Макс.

— Я от тебя не уйду.

Не думаю, что Максу было тяжело меня держать, но мне болтаться в его руках было не очень удобно. Поэтому я дернула ногой, давая понять, что не мешало бы меня поставить.

— Сказочник… — начал Макс.

— Который не знает конца истории, — перебила я его.

— Это тот, кто тебе нужен.

В душе родилось ушедшее было волнение. Я вспомнила, каким взглядом смотрел в зал актер.

— С чего ты взял?

Макс качнул головой, словно обиделся на мое неверие в его таланты.

— Уж поверь мне, я таких за милю чую.

— Смотритель?

— Сверстник.

Я перестала улыбаться. Губы сковало холодом. Человеку, стоящему на сцене, за сотню лет? Вот уж ни за что не подумала бы!

— Мы будем отмечать двойной день рождения? — Я все еще пыталась шутить.

Макс покачал головой. Он сейчас не был расположен к веселью. Соседство с равным себе по возрасту ему не нравилось.

— Подойди к нему после представления. Вряд ли понадобятся какие-то слова, он уже и так все понял. Попроси о помощи. Надеюсь, он не поставит тебе никаких условий. Например, чтобы ты меня бросила.

Макс смотрел мимо меня, как будто обращался к ангелу-хранителю, сидящему на моем плече.

— Тапочки, телевизор, треники! Больше нас ничто не разлучит, — заверила я.

— Мне всегда нравились девушки в домашних халатах!

Макс притворно нахмурился, но было видно — все проблемы решены, сомнения улетучились. Пол под ногами опять стал обыкновенным полом, нас больше ничего не разделяло. Осознание этого родило такой восторг, что я взвизгнула, прыгая Максу на шею. Он успел подхватить меня, обнимая крепко-крепко, как я люблю.

— Тише вы! — выглянули из зала.

Глава XII

УСЛОВИЯ ИГРЫ

Спектакль бодро катился к своему завершению.

— Крибле-крабле-бумс! Все идет отлично! — вещал Сказочник, теперь уже переодетый в костюм разбойника.

При этом он сохранил сдержанность движений, отрешенное лицо его было слишком спокойно для происходящего на сцене. Герда всего пару раз была награждена осторожной улыбкой.

— Хорошие люди всегда побеждают в конце концов! — говорил Семен Белый, обращаясь к Маленькой разбойнице, и, помедлив, добавил: — Правда, некоторые из них погибают, не дождавшись победы.

Я набрала в грудь побольше воздуха, напоминая себе, что-то всего лишь сказка, но ощущение тревоги осталось. Как только Макс ушел, в душе поселилось гнетущее волнение. Оно нарастало, словно приближающийся грохот поезда. Я чувствовала убегающее время. Чем дальше, тем Сказочник мне нравился все меньше и меньше. И как только я ощутила это, актер сразу перестал быть тем демоном, что я в нем видела. Глаза его подобрели, улыбка стала шире, он начал увереннее двигаться. Ребята тоже оживились. Герда рыдала над бесчувственным Каем, Снежная королева злилась, Советник рассыпал свои бесконечные угрозы.

— Что враги сделают нам, пока сердца наши горячи?

На финальную сцену все вышли ближе к рампе. За их спинами развернулось большое окно, на котором цвел розовый куст. Стекло театрально-преувеличенно разбито — в него только что удрали Советник с Королевой.

Окно… Розовые кусты… Как будто специально подстроено. Розы вампиры терпеть не могут, а разбитое окно — вечный символ изгнания. И вообще — какого черта они взяли именно эту пьесу?

— Пусть только покажутся, и мы скажем им: «Снип-снап-снурре-пурре-базелюрре!» — хором завершил зал с актерами.

Пожалуй, надо запомнить. Волшебные слова в жизни никогда не бывают лишними. Тем более когда в них вложено столько энергии.

Кая закидали букетами сирени. Он был смущен, неуверенно поглядывал по сторонам. Щеки его заливал румянец. Герда от возбуждения подпрыгивала и бросалась на шею стоящей рядом Снежной королеве, отчего у той начала сползать корона. Сказочник стоял в стороне от актеров и раз за разом кланялся, поводя рукой в сторону ребят.