Искушение Марии д’Авалос

Это скорее походило на интерьер церкви, а не на комнату новобрачных. При свете многочисленных свечей сверкал алтарь; здесь были красные подушечки, чтобы преклонять колени, и покрывала и занавеси из кремового шелка с церковными мотивами. Над кроватью висела огромная картина, изображавшая Благовещение, а по обе стороны от нее — большие кресты из золота и перламутра. В чашах, украшенных фигурками ангелов, горел ладан.

Наконец поддавшись окружающей атмосфере, Мария преклонила колени на одной из подушечек и помолилась Деве Марии, благосклонно улыбавшейся ей сверху, чтобы ее первая ночь с Карло в их брачной постели была благостной, И доставила удовольствие, добавила Мария, чувствуя себя виноватой.

Так ее и застал Карло, когда вошел в комнату вместе с молодым священником. Даже если бы Марии было известно о сложностях умонастроения Карло, о которых она пока что понятия не имела, она бы не могла выбрать более удачную позу, чем та, в которой он застал ее в их первую брачную ночь. При виде коленопреклоненной Марии он пришел в то состояние, в которое хотел прийти в эту ночь, но не надеялся, что это достижимо. Теперь он мог с полной определенностью связать брачный ритуал, который должен был выполнить, с мыслью о том, что он священен. Он также молился. Карло опустился на подушку напротив Марии, Молодой священник встал на колени, взял их за руки и соединил и начал нараспев читать латинские фразы, смысл которых сводился к тому, чтобы их святой союз скоро принес плоды. Карло смотрел не на Марию, а на тонкие черты лица священника. Это был красивый молодой человек, но что-то в его поведении претило Марии, Оно было фамильярным по отношению к Карло. Казалось, они безмолвно общаются. Несомненно, он был исповедником Карло. Мария закрыла глаза, чтобы не видеть этого человека, и сосредоточилась на тепле длинных пальцев Карло, охватывавших ее маленькую руку. Сквозь запах ладана она ощутила другой аромат — странный и приятный, как от измятых фиалок. Чтение нараспев прекратилось, и молодой священник поднялся.

— Теперь ты можешь отправляться спать, — обратился к нему Карло. — Возвращайся в постель и погаси свечи.

Священник вышел из комнаты. Элегантными движениями, казавшимися призрачными в темноте, Карло поднял ее и подвел к их постели, и именно там она обнаружила, что этот загадочный аромат фиалок, опьяняющий, как любовь, чувственный, как ласка, исходит от него — от его темных мягких волос.

На следующий день двор палаццо Сан-Северо был превращен в арену, окруженную трибунами, на которых сидели зрители. Некоторые из гостей сгрудились у открытых верхних окон. Дамы получили свои балы и турниры. Настало время для настоящей забавы.

За несколько лет до того папа Пий V объявил запрет на травлю животных и ввел суровые наказания за его нарушение. Однако эта забава так укоренилась в неаполитанском обществе — и во многих других частях Европы, — что ей продолжали предаваться, и она неизбежно вошла в свадебные торжества Марии и Карло.

Мария и Карло направились к местам перед трибунами. Карло был в хорошем настроении и, проходя мимо гостей, кратко обменивался с ними любезностями. После того как они уселись, Мария ожидала от него какого-то теплого знака после вчерашней близости — прикосновения, улыбки, но их не последовало. Сложив руки на коленях, он обводил взглядом зрителей, арену для травли и шумных гостей, высунувшихся из окон наверху. Мария мягко накрыла его руку своей и улыбнулась ему. Взглянув на ее руку, он убрал свою и почесал переносицу. Значит, подумала Мария, задетая этим, часы, когда мы делим мое ложе, не имеют никакого отношения к нашей жизни днем. Накануне ночью она почувствовала, что он пытается достичь экстаза, и попробовала повести его, но он умерил ее движения и сосредоточился на собственных, исполненный решимости дойти до этого состояния сам. Она отказалась от своих попыток и отдалась пассивному наслаждению, не лишенному приятности. Будет еще достаточно времени, чтобы его обучить.

— Одним из самых причудливых зрелищ, на которых я присутствовал, — рассказывал своей даме мужчина, сидевший над Марией, — была обезьяна верхом на лошади, которую преследовали собаки.

— В самом деле? И что же случилось? — спросила дама.

— Это была очень смышленая обезьяна. Она выждала момент и прыгнула на дерево, когда под ним проскакала лошадь. А потом она дразнила собак и прекрасно провела время, перепрыгивая с ветки на ветку и раскачиваясь на дереве. Она визжала и корчила рожи собакам. Но она слишком обнаглела, и, в конце концов, они до нее добрались.

Публика вдруг умолкла — вкатили клетку с медведем и конец его цепи привязали к высокому железному столбу. Дверь клетки открыли, служители подождали, пока животное выйдет оттуда, и убежали, прихватив с собой клетку. Медведица вышла вперед, насколько позволяла цепь, а потом поднялась на задние лапы и оглядела толпу, чем восхитила зрителей. Это была высокая великолепная медведица, совсем молодая, в хорошей форме, с бледным мехом цвета меда.