Искусство добывания огня. Для тех, кто предпочитает красоту природы городской повседневности

В основном дани проживают в долине Балием, которая до самого конца 30-х годов XX века считалась необитаемой. Затем путешествующий в составе исследовательской экспедиции американский филантроп Ричард Арчболд с борта своего гидросамолета случайно заметил расположенную среди высоких гор долину, на которой можно было разглядеть легко различимые возделанные поля, что, безусловно, свидетельствовало о присутствии здесь людей. С того времени, несмотря на периодические контакты туземцев с внешним миром, традиционный уклад жизни племени дани практически не изменился. Большинство аборигенов ведут прежний образ жизни, в основном благодаря удаленности своего местоположения. Охотник с луком и стрелами – привычное для этих мест зрелище, поскольку многие все еще используют это оружие для добычи птиц и некрупных млекопитающих, а также для забоя домашних свиней. Мужчины до сих пор умеют изготавливать каменные топоры и тесла (инструмент, похожий на топор, восходящий к каменному веку). Несмотря на то что межплеменные войны долгое время были частью их культуры, дани по существу весьма доброжелательные люди, которые занимаются сельским хозяйством, в основном выращивая сладкий картофель (батат), кофе и табак. Свои поля они обустраивают на уступах гор, возвышающихся на 3600 м над уровнем моря. Круглый год на этой высоте не тает снег и можно увидеть настоящие ледники, поэтому термин «экваториальный лед» вполне уместен.

На следующий день после прибытия мы отправились на шумный ваменский рынок, чтобы заполнить наши рюкзаки лапшой, бананами, яйцами и прочей снедью, которую мы не только собирались есть сами, но и хотели предложить в качестве угощения деревенским вождям. На рынке царила обычная суета – люди занимались повседневными делами. Чтобы попасть в Вамену, часть из этих людей проделала многокилометровый переход через горы, их нагруженные самыми разнообразными вещами красивые заплечные сумки имели широкие лямки, которые туземцы надевали на голову, оставляя руки свободными.

Немного спустя мы с Беном и проводником Джонасом, прижавшись друг к другу и обхватив рюкзаки, тряслись на ухабах грунтовой дороги, поднимающейся в горы. Довольно скоро стало ясно, что машина дальше не пойдет, поскольку дорога кончилась, а местность стала совершенно непроходимой. Джонас тотчас выпрыгнул из кузова грузовика и решительными шагами двинулся дальше, мы, взвалив на спины тяжелые рюкзаки, отправились вслед за ним. Вокруг нас была потрясающая красота, вдали виднелись вершины гор, а среди холмов на небольших террасах располагались поля, засеянные сладким картофелем, кофе и табаком, – словом, нашим взглядам открылась самая настоящая сельская местность Папуа – Новой Гвинеи.

Первым на одной из узких горных троп нам встретился старик из племени дани. Он был полностью обнажен, если не считать котеки («футляра для пениса») из местного сорта тыквы и украшения на голове из перьев казуара. Судя по морщинистому лицу, туземец был довольно солидного возраста, но его прессу и стройным мускулистым ногам могли бы позавидовать и молодые.

«Сигарету?» – Я достал из кармана пачку ароматизированных сигарет и протянул одну ему.

Он улыбнулся, приоткрыв почти беззубый рот, взял сигарету и, жестом указав на большой валун, пригласил меня присесть отдохнуть. Он пробормотал что-то Джонасу, который перевел его вопрос: «Не хотели бы вы провести ночь в моей деревне?»

«С удовольствием. Нам бы очень хотелось», – ответил я.

Мы быстро дошли до деревни, которая уютно расположилась в долине и представляла собой несколько семейных хижин, или хонаи на местном наречии. Такое приглашение свидетельствовало о проявлении к нам большого уважения. В некоторых хонаи живут только мужчины, в других – только женщины: в одном доме они не спят. Некоторые хонаи длинные и прямоугольные, в таких обычно обустраивают кухню. В подобной хижине нас и разместили. Пол там был устлан мягкой сухой травой, а в центре располагалось углубление для очага, поперек которого лежали два металлических прута толщиной 2,5 см. На эти прутья дани, готовя еду, ставили различную посуду. Несколько перевязанных ивовыми прутьями вязанок хвороста были аккуратно сложены в углу. Дани использовали очень сухие дрова. Относительно толстую щепку получалось легко зажечь с одной спички, такой материал походил на смолистую сосновую древесину северных лесов, только без характерного аромата. Самым интересным было то, что в хонаи не было дыма – он на удивление легко проходил сквозь довольно плотную тростниковую крышу. При взгляде сверху зрелище открывалось совершенно потрясающее: вы видите деревню, уютно притаившуюся среди холмов, и медленно поднимающиеся клубы дыма, которые голубой пеленой окрашивают виднеющиеся вдали горы.