Искусство смерти

Каждый в зале в этот момент испытал крайнюю степень удивления. В каждом кипело столько вопросов, но при этом для всех все было предельно ясно. В воздухе повисла гробовая тишина. Фрагеманн собравшись с мыслями вновь оглядел всех за столом, выпил последний глоток чая из своей чашки и выдохнув, словно выполнил важную миссию сказал:

— Что ж, мои дорогие гости. Мне было поистине интересно и приятно увидеть вас всех и поговорить вновь. Я надеюсь, что в нашем разговоре не осталось никакой недосказанности. Но я не могу отпустить вас просто так. И поэтому в качестве благодарности, вы можете попросить меня, о чем угодно напоследок.

Это был самый эмоциональный момент во всем их разговоре. Пустов и Беллеза не смогли сдержать слез; на лице Тюйера были разочарование в себе, умиротворение и радость от того, что это все наконец подходит к своему концу. А Доктор Айнзидлер был как всегда задумчив.

— Прошу вас, не стесняйтесь. Нет ничего такого в том, чтобы попросить о чем-то перед смертью. — добавил Фрагеманн.

Тюйер встал со своего места и глядя на Фрагеманна отчаянным взглядом сказал:

— Я был слишком грешен… И мне очень жаль, что я говорю это только сейчас, когда возле меня сидит моя умершая дочь, жизнь которой была разбита по большей части по моей вине, и когда смерть вот-вот настигнет и меня. И поэтому, я хочу просто помолиться в последний раз. За всех чьи жизни я загубил и за свою грешную душу. Я прекрасно понимаю, что за все мои грехи, расплаты в виде одной молитвы никак не хватит, но я хочу помолиться в знак истинного раскаяния. — говоря свою последнюю просьбу Тюйер застыл на месте и опустил голову вниз и казалось, что он еле сдерживает горькие слезы.

Фрагеманн с полным пониманием утвердительно кивнул и взял со стола внезапно появившиеся свечу и Библию, после чего протянул их Тюйеру. Тюйер кивнув в ответ взял эти вещи и принялся читать молитву. Все в зале застыли. Грешник захлебываясь в своих слезах читал священные писания, и каждая новая строка давалась ему все труднее. Впервые всем свидетелям во время этого процесса стало искренне жаль Саинта. Кто знал, что молитва грешника может звучать так искренне?

Когда Тюйер закончил читать молитву, он трясясь медленно положил свечу с Библией на стол, шепотом поблагодарив Фрагеманна. Он вновь виноватыми глазами взглянул на каждого в зале и промолвил: «Простите меня». После этого он оглянулся на Фрагеманна. Тот в свою очередь многозначительно кивнул, а Тюйеру оставалось лишь кивнуть в ответ. Фрагеманн проводил Тюйера до двери, из которой он ранее вышел и отворил ее пред ним. Саинт Тюйер ушел в небытие. Беллеза вся залилась слезами. Это был последний миг, когда она видела своего отца. Ее ненависть к нему сменилась прощением и принятием, но было уже совсем поздно.

Далее со своего стула поднялась Беллеза. Она вытерла свои слезы и подошла к Фрагеманну. Встав перед ним она дрожащим голосом попросила:

— Мой отец был прав. Я слишком избалованна. Меня всегда окружали богатство и роскошь. Но какой в них смысл, если прямо сейчас я умираю? В мире полно людей, которым эти деньги сейчас намного нужнее. И здесь я смогла это понять. Все познается в сравнении. Кто-то смог бы реализовать эти средства намного лучше меня. А я… Я лишь профессиональная гедонистка. Поэтому я хочу, чтобы все мои деньги и сбережения в итоге достались тем, кто действительно достоин их. — излагая эту просьбу, Луссо испытывала радость, печаль и главное свободу.

Фрагеманн взглянул на нее с уважением и проводил ее до двери. Беллеза Луссо в последний раз увидела любовь всей ее жизни — Роберта. Напоследок она лишь добро улыбнулась ему и ушла в небытие. Роберт испытывал больше радости, потому что понимал, что теперь она счастлива и свободна от всех обид и несчастий.

Роберт поднялся со стула и попросил Фрагеманна о своей просьбе:

— Знаете Фрагеманн, я всю свою жизнь хотел много знать. Знать с каждым днем все больше и больше. Но за всю свою жизнь, я понял, что у знаний есть одно очень важное свойство. Ими нужно делиться, иначе в них нет никакого смысла. А я сделал все наоборот. Ушел от людского мира, чтобы черпать знания и сытиться ими в гордом одиночестве. И я не хочу, чтобы мои знания пропадали понапрасну. Прошу вас, Фрагеманн, отправьте все мои знания в массы. Я думаю, я действительно много узнал. В моих познаниях, в конце концов, должен быть какой-то смысл. — улыбнувшись просил Доктор Айнзидлер.

Фрагеманн положил руку на плечо Роберта, взглянул ему в душу и искренне ответил: «Конечно». Фрагеманн также, как и остальных проводил Роберта до двери и отправил его в небытие.

А между тем в зале остались только Пустов и Фрагеманн. Пустов выглядел крайне измученным. До такой степени, что у него не было сил даже просто смотреть на Фрагеманна. Его взгляд был направлен куда-то вдаль. Фрагеманн подошел к Борису и с жалостью спросил:

— Борис, а чего же хотели бы вы наконец?

Пустов медленно повернулся лицом к Фрагеманну и промолвил, не сдерживая слез:

— Я просто хочу, чтобы это все закончилось. Я очень устал.