Искусство убивать

– Уна, вы должны понимать, что я не могу смотреть на это сквозь пальцы. Вы отдаете себе отчет в том, что ваши действия противозаконны?

– Бывают обстоятельства, когда надо проявить изобретательность, вам так не кажется? Не хотите ли вы сказать, что ваше министерство всегда строго придерживается рамок закона?

– Неуместное сравнение, – сказал Джон, покраснев. – Это делается в интересах страны, ради национальной безопасности.

– Оправдывайтесь как угодно, но я знаю, что творится за кулисами и о чем не догадывается публика. Моральные нормы соблюдаются не всегда, и вам это хорошо известно.

Помолчав, Дэвисон продолжил:

– Но вы должны соблюдать осторожность, Уна. Я не хочу, чтобы вы попали за решетку или, хуже того, исчезли совсем. Обещайте, что будете осмотрительны.

Уна колебалась. У нее были свои представления о том, что значит «соблюдать осторожность», но она не собиралась знакомить с ними Дэвисона.

– Я обещаю, – сказала она.

– А что вы узнали из письма?

– Я выяснила, что у полковника была любовная связь с Нэнси Нил. Я подумала, что Нэнси может пролить свет на некоторые обстоятельства дела, и благодаря одной болтливой портнихе нашла способ проникнуть в дом мисс Нил. В результате разговора с ней мне удалось выйти на ее врача, которому наверняка кое-что известно об исчезновении миссис Кристи.

– Почему вы так думаете?

– Даже не знаю. Скажем, женская интуиция. У меня назначена встреча с ним на завтра. Он обещал, что сообщит некоторые неизвестные публике подробности этого дела, но запретил упоминать его имя.

– Все это очень занимательно, но мне не нравится, что вы болтаетесь бог знает где и проникаете с помощью разных уловок в чужие дома. Неизвестно, на кого вы там наткнетесь.

– Вы имеете в виду – на потенциального мужа?

– Шутки шутками, но я действительно чувствую ответственность за вас, Уна. Вы же знаете, что́ я обещал вашему отцу перед его смертью.

Взгляд Уны сразу потух, улыбка исчезла.

– Вы знаете, что ваш отец возложил на меня обязанность заботиться о вашей безопасности. Я не выполню своего долга, если с вами что-нибудь случится.

– Я понимаю это, Дэвисон. Спасибо, – сказала Уна, похлопав его легонько по коленке. Он был поистине лучшим из ее знакомых.

– Тогда обещайте мне не действовать безрассудно, не делать глупостей и не исчезать в диких дебрях вроде Хартфордшира, не предупредив об этом меня.

– Ладно, ладно, – отозвалась Уна и взяла «Таймс». – Скажите мне лучше, у вас есть знакомства в почтовом управлении?

– Зачем это вам?

Уна пересказала ему сообщение о письме, которое миссис Кристи отправила Кэмпбеллу Кристи.

– Вы полагаете, что миссис Кристи поехала в Лондон после того, как исчезла? – спросил Дэвисон.

– Либо сама поехала, либо передала письмо кому-то, чтобы он опустил его в почтовый ящик. Может быть, она вела тайную жизнь, которую скрывала от мужа?

– Почему каждый непременно должен вести тайную жизнь? Разве не бывает честных, прямодушных и достойных людей?

Уна бросила на Джона вопросительный взгляд:

– Хотела бы я знать, что думаете по этому поводу вы…

– Что думаю я? – спросил Дэвисон насмешливым тоном.

По мнению Уны, так говорят, когда хотят что-то скрыть.

– Я имею в виду вашу работу со всеми ее особенностями – ложью, хитростью, обманом и секретностью.

– Ах, работу! – Дэвисон махнул рукой. – Я уж подумал, что вы подразумеваете нечто совсем другое.

– Нет, – сказала Уна. – О другом я не стала бы говорить. Так все-таки – есть у вас связи с Лондонским управлением почт и телеграфов?

– Разумеется, есть. Но я не уверен, что они могут оказаться полезными для вас.

– Я тоже не уверена, – ответила она. – В том-то и проблема. Я не знаю, что делать дальше. Есть несколько возможных вариантов. Завтра, как я сказала, еду в Рикмансворт. А что потом? Полиция не проявляет желания помогать мне, повторные посещения домов мисс Нил и полковника Кристи исключены.

– Я наведу справки в почтовом управлении насчет этого письма. Несомненно, там могут сказать, когда оно было франкировано, это не секретная информация.

– Надеюсь, это что-то даст.

– Но, естественно, никому не известно, кто отправил письмо – сама миссис Кристи или ее тайный друг, порожденный вашим извращенным воображением.

– Говоря о тайных друзьях…

– Всё, достаточно! – Дэвисон поднял руку, и его глаза насмешливо блеснули. Было ясно, что исповедь Уны, касающаяся ее нешаблонных методов расследования, не испортила их отношений. – Я же говорил вам, что не стоит затрагивать этот вопрос. Неудивительно, что вас потянуло в журналистику. У вас такой ум… нет, это сравнение нельзя озвучить в приличном обществе.

– Дэвисон!

Оба расхохотались, причем так громко, что даже тонкое стекло любимой люстры Дэвисона в стиле Наполеона III одобрительно задребезжало.

Глава 25

^«Еще немного, и я раскрою это преступление», – думал Кенвард. Если бы можно было надавить на полковника чуть сильнее, он добился бы от него признания. Но нужно было очень точно рассчитать степень психологического давления: при слишком слабом убийца не чувствует необходимости раскрываться, при слишком сильном он замыкается, как моллюск в раковине.