Искусство управления государством. Стратегии для меняющегося мира

Днем я отправилась в Чжун Наньхай на встречу с Ли Пеном. На веранде мы попали под прицел многочисленных камер. Я воспользовалась случаем, чтобы сообщить прессе о своем намерении обсудить состояние дел в Гонконге. Это вторжение грубой материи в атмосферу официальной церемонии сначала, казалось, встревожило хозяев, но уже через несколько минут после начала разговора наедине они успокоились. По правде говоря, Ли Пен показался мне более учтивым и непринужденным, чем четырьмя годами ранее: возможно, проигрыш в борьбе с Цзян Цземинем, который ныне являлся президентом и реальным правителем Китая, снял напряжение. Для начала я подчеркнула твердое намерение Великобритании передать Гонконг Китаю в хорошем финансовом состоянии, из чего следовало, что денежные резервы останутся неприкосновенными. Г-н Ли оказался сговорчивым и по другим аспектам вопроса. Что касается Суда высшей инстанции, то здесь я настаивала на ускорении процесса, а Ли Пена больше заботило, чтобы ни одно решение не принималось без согласия Китая – очевидный отзвук полемики, направленной против Криса Паттена. Ли Пен и впрямь был настроен чрезвычайно враждебно в отношении губернатора и его реформ, которые, по его мнению, «нарушали» Совместное соглашение. Я возразила и сказала, что преобразования – это самое меньшее, что губернатор мог сделать в ответ на требования со стороны народа. Мои старания, однако, не помогли продвинуться в этом вопросе ни на шаг.

Ли Пен затем озвучил заранее заготовленное заявление о ситуации в Китае. Особое ударение он сделал на преемственности. Ден Сяо Пин (который передал место председателя Центрального военного комитета – свой последний официальный пост – Цзян Цземиню в 1989 году) находился, сказал Ли Пен, в хорошей форме для человека в возрасте 91 года. Новое руководство должно при любых обстоятельствах продолжать намеченный им курс. Вместе с тем Ли Пен придал заявлению характерную окраску, добавив, что Китай не очень хорошо знаком с рыночной экономикой и государственные предприятия и в дальнейшем будут составлять основу экономики. В завершение нашей беседы я подарила ему переведенный на китайский язык экземпляр своих мемуаров, который он принял с явной осторожностью. Подозреваю, что эта книга вряд ли попала на полки его кабинета.

Во время этого визита я опять попросила о встрече с Чжао Цзияном. И вновь мне было отказано. Впрочем, показать, что он не забыт, – тоже немало. На этот раз я передала ему записку и галстук, который купила в Лондоне. Насколько я помню, он всегда любил галстуки.

В то время мне запомнились две вещи. Первая – это магазины и покупатели. Когда я зашла в государственный универмаг «Дружба», полный товаров отличного качества, меня просто атаковали желающие получить автограф и сфотографироваться со мной, что было, конечно, свидетельством моей известности, а вовсе не политических симпатий. Однако уже то, что такое могло случиться и никто не пытался остановить людей, говорило о конце безграничной власти правительства.

Другое воспоминание относится к последнему дню моего пребывания в Пекине, когда наш высокочтимый посол сэр Леонард Апплард и его жена устроили прием на открытом воздухе для китайских студентов, которые учились в Великобритании. Был прекрасный весенний день. По всему саду стояли сотни горшков с цветами, ожившими при свете дня после зимней спячки в огромных ямах под толстыми циновками. Обстановка располагала к разговору со студентами, которые высоко оценивали Великобританию, были полны оптимизма и уверенности в себе. Один молодой человек сказал, что он изучает в Университете Эксетера методы поддержания законности. Я ответила, что надеюсь, что наши подходы вскоре можно будет использовать и в Китае, но с этим придется немного подождать.

После передачи Гонконга китайцы в целом сдержали свои обещания. Они выполнили положения Совместной декларации и Основного закона, обеспечили свободу собраний и организаций. Положения, касающиеся запрета демонстраций по соображениям безопасности, так и не были использованы. Четыре тысячи китайских военнослужащих внешне ничем не проявляют себя и не осуществляют полицейских функций. Нельзя, конечно, говорить, что все осталось в том же виде, как было под британским началом. Китайцы оказывают очень большое влияние на обстановку. Немало беспокойства принес прецедент с изменением порядка иммиграции, введенным Судом высшей инстанции[158]. Хотя еще рано судить, было ли это грубой ошибкой властей или тревожным сигналом грядущих изменений. Китайцы, совершенно определенно, не склонны двигаться в направлении реальной демократизации, которой они по-прежнему серьезно опасаются.