Искусство видеть. Как понимать современное искусство

Таррелл создает не только инсталляции в рамках направления «Свет и пространство», но и инвайронменты и лэнд-арт. С конца 1970-х он занимается преобразованием кратера потухшего вулкана недалеко от города Флагстаф в северной части аризонской Пейнтед-Дезерт в «Кратер Роден», огромное произведение искусства с туннелями, проемами и обсерваториями – их художник называет «Skyspaces», – из которых можно невооруженным глазом наблюдать астрономические явления и первозданное небо пустыни. Хотя «Кратер Роден» еще не достроен и обычно недоступен для широкой публики, он служит местом паломничества, таинственной минималистской Меккой поклонников Таррелла, сопоставимой с монументальной «Спиральной дамбой» Роберта Смитсона – 457-метровым лэнд-артом, построенным из базальтов, солевых кристаллов, земли и воды на северо-восточном берегу Большого Соленого озера в штате Юта в 1970 году.

Таррелл играет с нашим пониманием того, где заканчивается произведение искусства и начинается внешний мир. В 2014 году огромная работа Таррелла «Aten Reign» превратила ротонду нью-йоркского Музея Соломона Гуггенхайма в шестиэтажную инсталляцию из естественного и искусственного света, цвета которой изысканно и органично изменялись в соответствии с хроматическим спектром. После того как я увидел «Aten Reign» и «Яснее ясного», я очень долго смотрел на окружающий мир по-новому. Бескрайнее синее небо над головой, серо-зеленая река за домом, густо-оранжевый закат и огни, отражающиеся и расплывающиеся в окнах нью-йоркских зданий, напоминали мне о насыщенности и движении света в работах Таррелла. Как будто хотя бы на несколько дней художнику удалось монополизировать мое мировосприятие, как будто он был в моей голове.

И не только он. Обращение каждого художника со светом – его темпераментом, цветом и тоном – влияет на то, как я вижу свет вне искусства. Когда я вижу закат или сумерки, я думаю о Яне Вермеере. В Париже я вижу бесчисленные серые оттенки Города Огней глазами Камиля Коро и Брака. Иногда цветной свет Таррелла переносит меня в другие места и к другим произведениям искусства: к вибрирующим абстрактным ромбовидным фигурам Марка Ротко; к разноцветным потокам экстатичного света, льющимся сквозь витражные окна парижского Дворца правосудия; к бурлящим водным потокам Уильяма Тёрнера; к небу Пуссена; к фейерверкам; к световым скульптурам Ирвина и Флейвина.

Искусство воодушевляет нас, влияет на нас, оно способно изменить наше мировосприятие. Я вырос в фермерском поясе Среднего Запада, но не думаю, что когда-нибудь действительно видел или ценил красоту и драматичность этих мест, пока не переехал в вертикально ориентированный Нью-Йорк и не провел там много времени; пока не объехал много стран и не увидел множество мест и пейзажей в природе и в искусстве и наконец не вернулся на просторы Среднего Запада. В Голландии я видел нидерландские пейзажи Якоба ван Рёйсдала, и они возродили во мне любовь к драматичности, свойственной необъятному, широкому, серому, синему, покрытому белыми облаками небу, и помогли насладиться медленным приближением и нарастанием надвигающейся летней грозы, которую замечаешь, когда она еще за десятки километров от тебя. Увидев множество работ Ван Гога, я смог наконец оценить тревожную красоту и мощь пашен и вздымаемой ветром пшеницы. Рёйсдал, Вермеер и Ван Гог среди прочих открыли мне глаза на все пейзажи. Они открыли для меня красоту американского пейзажа моей юности.

Возможно, Таррелл более всего известен и почитаем за его неповторимые «Skyspaces». По сравнению с выверенной атакой «Яснее ясного» «Skyspaces» – самые безупречные и сдержанные произведения Таррелла – кажутся какими-то безыскусными, неумелыми. Ими движет смирение и сдержанность. Такое ощущение, что Таррелл просто ткнул пальцем в кусок неба и сказал: «Смотри».

«Skyspaces» Таррелла представляют собой отверстия – круглые, овальные или квадратные дыры – прорезанные в потолке и открытые небу. «Skyspaces», как и окна, выполняют функцию рам. Они – движущиеся полотна, предметом и действием которых является небо. «Skyspaces» либо располагаются в специально построенных отдельных зданиях, либо интегрируются в существующие архитектурные сооружения. Некоторые из них достаточно большие, чтобы вместить множество зрителей. А некоторые так же малы, как ресторанные кабинки.

Таррелл показывает, а вы смотрите. Забираетесь внутрь одного из «Skyspaces», откидываетесь назад на диванчике, расслабляетесь, смотрите вверх в оправленное вырезанной Тарреллом рамкой небо и наблюдаете, как меняется свет и как птицы, облака, а порой и самолеты движутся в вашем поле зрения. Но главным образом вы наслаждаетесь изменениями света, цвета и массы неба, которое иногда может казаться меняющей плотность жидкостью, а порой даже быть пышным, как кусок пирога.