Искусство заводить врагов

— Я думаю, однозначно. Сто процентов, — уверенно кивнул Миша. — Он же сказал: «Всё из-за этого проклятого поезда». Значит, он о нём и говорил.

— А я так вовсе не думаю! Слова Померанцева могли относиться и к другому поезду, на котором ехал не он сам, а кто-то из его знакомых. И там что-то произошло.

— Ты всё усложняешь.

— В любом случае версию с поездом номер 402П мы обязаны проверить. Завтра прямо с утра отправлюсь к Захару Сигайлову. Хотел сегодня с ним встретиться, но уже не успел. Начальство призвало на коврик. Я вот думаю, если Померанцев и Сигайлов мотались в Оренбург одной тесной компанией — вероятно, у них был какой-то общий бизнес?

— Да, возможно. А мне что делать?

— А ты постараешься найти проводника.

— Как же я его найду? Сколько времени прошло!

— Не смеши меня. У тебя есть дата — 19 августа, номер поезда — 402П. И номер вагона — 5. Ты в два счёта узнаешь, кто работал проводником в том рейсе.

— Да зачем он нам нужен?

— Выясним, что криминального у мужиков приключилось в поездке.

— Так у Сигайлова и узнаем. Ты же завтра обязательно с ним встретишься.

— А если он начнёт юлить и изворачиваться? А у нас — хоп! — свидетельства проводника. Поставим его перед фактом. Значит, так, разговорчики прекращаем, да? Завтра отправляешься искать проводника. Или проводницу. Интуиция мне подсказывает, он — или она — обязательно сообщит нам что-то интересное.

— А моя интуиция мне подсказывает, что из-за твоей интуиции я завтра весь день пробегаю как савраска.

— Вот и побегай, тебе полезно. Вон какое пузо отрастил, хомяк! — Андрей похлопал друга по животу.

Сам майор безумно гордился своим прессом, особенно двумя верхними кубиками. По мнению Андрея, они были безукоризненны. А над остальными он продолжал фанатично работать…

Миша прерывисто вздохнул. Он действительно в последние два года — как женился — раздобрел. И ведь не от хорошей жизни — от нервов. Миша заметил, что едва Надька начинает пилить, его рука тут же тянется за куском колбасы или булки, и он начинает жевать — и жуёт, не ощущая вкуса, жуёт, жуёт, жуёт, тупо, как корова…

Вспотевшая блондинка переместилась на другой тренажёр, друзья потянулись следом.

— Ну что, по домам? — спросил вскоре Андрей. — Заканчиваем тренировку?

— А бокс?

— Поздно уже.

— Боишься, что я тебе, как в прошлый раз, рыльце начищу?

— Какие глупости! — высокомерно произнёс Андрей. — Не было такого, не выдумывай!

— Было-было! Уж на ринге я тебе в два счёта насую.

— Не зарывайтесь, товарищ старший лейтенант! Ладно, в следующий раз проверим, насколько твои бредовые фантазии соответствуют действительности.

* * *

У Андрея выдался свободный вечер, а затем и ночь: Вика умчалась в какой-то райцентр на переговоры с перспективным клиентом, избавив майора от своего пленительного общества.

А сыщик уже привык каждый день видеться с ней, окунаться в её волшебные объятия, безудержно целовать, смотреть в печальные глаза. Ему было трудно оторваться от Вики, она его приворожила, пристегнула к себе коротким поводком. У менеджера по продаже арматуры теперь был свой персональный майор уголовного розыска.

— У нас только секс, — зачем-то постоянно напоминала Вика. — Никаких обещаний, никаких планов на будущее. Я думаю, этот вариант устраивает и меня, и тебя.

— Почему ты так категорична?

— Просто говорю то, что есть. У нас отличный секс. Пусть так и будет. Но если ты хочешь чего-то большего — найди себе другой объект.

— Мне не нужен другой объект, — обижался майор.

— Я — дама в годах, к тому же, изрядно покалеченная жизнью, — грустно улыбалась Вика и щёлкала любовника по носу. — А ты молод, у тебя всё впереди. Тебя ждут тысячи юных и прекрасных дев…

Сам Андрей, когда дело касалось Михаила, постоянно подчёркивал небольшую разницу в возрасте с другом, называя его то «сынком», то «салагой». И то же самое делала Виктория в отношении майора, хотя определение «дама в годах» ей никак не подходило — не соответствовало ни возрасту, ни внешности.

Андрей, конечно, пока не строил никаких особых планов, но уже испытывал непреодолимую потребность ежедневно видеть Вику — и если не заниматься любовью, то хотя бы разговаривать.

Он ей звонил, отправлял эсэмэски, посылал в офис букеты роз — в общем, вёл себя как влюблённый болван. Вика пугалась подобного напора.

— Не увлекайся, — настойчиво повторяла она. — Ты слишком горяч, сбавь обороты! У нас обычный роман, интрижка. Не больше.

Майор снова обижался. Называть «интрижкой» то, что он испытывал, ему казалось кощунством. Он парил над облаками, падал вниз и вновь взмывал к самому солнцу…

— Чем я тебе не угодил? Почему ты постоянно стараешься держать дистанцию? Зачем всё время напоминаешь, что у нас заурядный романчик?

— Ты всем хорош. Это я недостаточно хороша для тебя. Я — бракованный товар. Я никогда не расстанусь со своим прошлым, моё горе всегда со мной, тут, у меня в груди… Я не могу быть лёгкой и беззаботной, не могу не думать о том, что случилось. Думаю об этом постоянно.

— Прошло ещё очень мало времени, чтобы ты смогла успокоиться.