Испанская дивизия — союзник Третьего рейха, 1941–1945 гг.

В силу южного темперамента и отсутствия ярко выраженного расового компонента в идеологии испанцы вступали в более близкие контакты с местным населением, чем немцы. Кроме этого, пылкие иберийцы устанавливали особо доверительные отношения с женщинами. Где-то это был простой любовный роман на одну ночь, где-то уровень «походно-полевой жены», а где-то имелись и вполне искренние чувства. Последние случаи заканчивались не только свадьбой, но и вывозом законной жены в Испанию.

Руководство Голубой дивизии также не запрещало вступать в свои ряды и бывшим советским гражданам.

Советские органы государственной безопасности сразу же заинтересовались новым союзником гитлеровцев. Советская агентура сообщала в Ленинград следующее: «В военном городке вблизи деревни Григорово размещался штаб немецких разведывательных органов, в котором находился Гурский-Мухамедов Олег Константинович, бывший офицер царской армии. Эмигрировал за границу. После разгрома белых банд в 1921–22 г. проживал в городе Прага, Чехословакия, уроженец г. Севастополь, где имел собственное поместье.

При формировании добровольческой Голубой дивизии в Испании как волонтер вступил в нее офицером-лейтенантом и в таковом виде прибыл в Новгород в составе Голубой дивизии, где занимал пост в испанской разведке. Также он работал переводчиком и комендантом военного городка…

Кроме того, в Голубой дивизии в разведке находились Константинов Константин Александрович, Старицкий Юрий Александрович, бывший князь или граф, до революции крупный помещик…

Все они — эмигранты, бывшие офицеры, бывшие дворяне»[509]

.

Далеко не всех русских в Голубой дивизии чекистам тогда удалось полностью идентифицировать. «Игорь (отчество и фамилия не установлены), молодой солдат испанского дивизиона, в 1942 году ему был 21 год, его отец в конце гражданской войны эмигрировал из СССР в Испанию, служил переводчиком при капитане Мартинесе. В 1942 г. Игорь был произведен в унтер-офицеры, член нац. синдикалистской партии Испании…

Александр Александрович (фамилия не установлена) изредка бывал у Турского и Мартинеса, бывший офицер царской армии, в испанской дивизии лейтенант, состоял комендантом в деревне Труженик, возраст 52–55 г.»[510].

Фамилия Игоря была Позняк, а Александра Александровича — Трингам[511]

. Последний вступил в Голубую дивизию, пройдя две гражданские войны: в России и Испании. Даниил Петров так описывал его: «Высокий, с энергичным лицом, на вид еще молодой (хотя он не был слишком молод, так как принял участие в гражданской войне в России уже в чине капитана), с типичной офицерской выправкой, которая сразу бросалась в глаза»[512].

Трингам сражался на стороне генерала Франсиско Франко, куда отправился с началом гражданской войны в Испании. После ее окончания, в 1939 г., получил испанское подданство и работал бухгалтером на большой фабрике в Мадриде.

Он рассказал Петрову, что им, белым русским, было очень трудно попасть на службу в дивизию в силу противодействия не испанцев, а немцев. По его словам, «из десятка с лишним русских, поступивших в дивизию, трое было убито, несколько человек вернулось в Испанию, задетые враждебностью немцев, остальные же продолжали работать»[513]

. Сам Александр Трингам, провоевав в России два года, вернулся на свое новое место жительства в Испанию, где скончался в 1980 г.

Но не только эмигранты «первой волны» вступали в ряды испанского воинского формирования. Упомянутый Даниил Петров родился в мае 1918 г. под Петроградом, в Детском Селе (сейчас это город Пушкин). Там он окончил десятилетку и поступил на филологический факультет Ленинградского университета, где изучал романские языки. После начала Великой Отечественной войны в Красную армию его не призвали — он имел отсрочку как студент высшего учебного заведения.

Будучи убежденным противником советской власти, Петров предложил свои услуги вермахту. Но в немецкой части ему не понравилось: гитлеровцы воспринимали русского унтерменша как человека второго сорта. Другое дело испанцы! Благодаря хорошему знанию их родного языка он быстро стал среди них своим: «Для испанцев, в отличие от немцев, я не был иностранцем, представителем нации, с которой они воевали, — я был в самом полном смысле слова своим.

Надо сказать, они вообще ясно чувствовали, что воюют не против русских, а против большевиков, и в отличие от всех других иностранцев, когда говорили о неприятеле, называли их не „русскими“, а „красными“ — „лос рохос“. Это слово шло у них с годов недавней гражданской войны в Испании, и воспоминание об этой войне помогало им понимать, что есть испанские и русские коммунисты, равно как и испанские и русские антикоммунисты, и между нами одна грань, гораздо более важная, чем просто национальные различия»[514]. Даниил Петров до конца жизни сохранил ненависть к Советскому Союзу, в эмиграции стал убежденным монархистом. Он скончался в Париже в 2011 г.