Испанский любовный обман

Не успела я понять, что происходит, как уже садилась на кровать рядом с ним. Я знала, о чем Аарон хочет поговорить. О коктейле эмоций, воспоминаний и переживаний, бурлящих у меня в голове. Я притащила их с собой в квартиру – и они грозили выплеснуться из меня, стоит открыть рот. Но тогда придется вывернуть перед Аароном душу. Рассказать ему о днях моей юности, доставивших мало радости. Дать Блекфорду ключик, который поможет во мне разобраться.

Вопрос в том, хочу ли я этого? Смогу ли открыться, не уткнувшись ему носом в грудь и не умоляя, чтобы меня пожалели?

– Аарон, не хочу утомлять тебя старыми скучными драмами, – вздохнула я совершенно искренне. Правда, не стала уточнять, что в первую очередь молчу из-за страха. – Не бери в голову…

Одним легким движением Аарон поднял меня и усадил себе между ног. С губ слетел выдох, на сей раз не связанный ни с усталостью, ни с тяжелыми мыслями.

– Что бы тебя ни заботило, для меня это важно, и я хотел бы тебя выслушать, – произнес Аарон за спиной. – Скучно мне не будет. Ясно?

Я кивнула и, кажется, даже пробормотала вслух:

– Ясно.

Точнее не скажу – сердце слишком громко стучало в ушах.

Аарон продолжал:

– Если хочешь поговорить о своем прошлом, я тебя выслушаю. – Руки с обезоруживающей нежностью легли мне на плечи. Он убрал волосы в сторону и провел пальцами по затылку. – Если нет – поговорим о чем-нибудь другом. Я хочу, чтобы ты ненадолго расслабилась.

Он замолчал, бережно разминая мне позвоночник. Я чуть не заскулила, словно раненый щенок, только больно мне не было.

– Как тебе такой вариант?

– Неплохо… – ответила я, медленно тая под его руками.

Повисла тишина. Пальцы Аарона неторопливо разминали мне мышцы. Из горла рвался еще один стон, но я старательно сжимала зубы.

– Слова твоего отца сегодня за ужином напомнили о том, что говорила мне мама, когда я был маленьким.

Аарон по-прежнему массировал мышцы, снимая с плеч усталость. Я таяла расплавленным маслом от одних звуков его голоса. Он опять открывал передо мной душу.

– Тогда я не понимал ее и, если честно, не старался. Мне было не до того, пока я не повзрослел и она не заболела – мы поняли, что скоро ее не станет. В общем, мать говорила, что, когда я родился, она словно увидела свет в конце тоннеля. Маяк, который будет гореть для нее при любых условиях: разгонять тьму и показывать дорогу домой. В детстве это казалось очень банальным и пафосным.

Аарон негромко и нерадостно хохотнул.

Сердце екнуло от боли. Хотелось повернуться и обнять его изо всех сил, но я сдержалась.

– Ты, наверное, очень по ней скучаешь…

– Да, постоянно. Когда она умерла, ночи стали темнее, и я начал понимать, что она имела в виду.

Надеюсь, мне еще не скоро придется пережить подобную потерю.

– В общем, то, что сказал твой отец – про огонь, который горел в тебе, но со временем угас… – Аарон замолчал и через силу сглотнул. – Это просто… – Он опять выдержал паузу, словно боясь продолжить. Странно, Блекфорд ведь ничего не боится. Всегда открыто говорит то, что у него на уме. – Ты в этом вся, Каталина. Ты яркая, как пламя. Одним своим смехом можешь поднять мне настроение и перевернуть весь мой день. Даже если разговариваешь с кем-то другим. Ты способна озарить целый зал. И все это – благодаря тому, какая ты есть. Благодаря твоим достоинствам и недостаткам, которые сводят меня с ума; ты просто не знаешь насколько. Никогда не забывай.

Сердце пропустило удар. Потом еще один. Затем и вовсе перестало биться. Легкие тоже отказали. На несколько долгих секунд я зависла, думая, что уже не приду в себя. Наверное, я была бы счастлива покинуть этот бренный мир, услышав такое признание.

Когда сердце наконец очнулось, радости я не почувствовала. Оно забилось о грудину слишком сильно, как никогда прежде.

Говорят, нет ничего прекраснее, чем когда тебе признаются в любви песней или стихами собственного сочинения. Я же, сидя между ног Аарона и чувствуя, как он разминает мне плечи, чтобы снять усталость, поняла – никакой романтики мне не надо. Обойдусь без пафоса. Прекраснее его слов ничего быть не может.

Я хотела повернуться к нему, но знала, – если позволю себе это, Аарон увидит мое лицо, и тогда все изменится. Все, что между нами есть.

Господи. Какой мужчина. Идеальный во всех отношениях. В который раз он раскрывается со своих лучших сторон, заставляя терять голову.

Однако меня не оставляло чувство, будто я стою на самом краю утеса и гляжу в синие волны – такие же синие, как его глаза. Хватит ли мне мужества прыгнуть?