Испанский любовный обман

– Когда я тебя поцелую, ты не будешь воспринимать это как репетицию.

Глава двадцатая

Наутро, открыв глаза и увидев густую тьму, обычную для стран, где принято устанавливать жалюзи на окна, я сразу поняла, что не в своей постели.

Во-первых, я привыкла просыпаться от ярких лучей солнца. Во-вторых, непривычным был матрас: слишком мягкий и упругий. И подушка – тоже: низкая и приплюснутая.

Самое главное, буквально кричащее свидетельство того, что я нахожусь не в своей постели в бруклинском Бед-Стае, лежало на животе. На ощупь оно было теплым, твердым и сильно походило на… мужскую руку.

Из-за барабанной дроби, стучавшей в голове, я никак не могла сообразить, что же держит меня за талию. Почему я не в своей уютной постели, на родном матрасе, пробившем солидную дыру в моем бюджете?

Сонно моргнув несколько раз, я убрала с лица пряди. Глаза понемногу привыкали в темноте.

Я уставилась на неожиданную тяжесть, придавившую меня к простыне.

Рука. Как я и думала. С темными волосками и буграми мышц. Явно мужская. Я прошлась по ней взглядом. Чуть выше виднелось крепкое плечо, за ним шея, потом голова и…

Mierda!

Обладатель всех этих частей тела пошевелился. Я застыла. Мощная тяжелая рука, придавившая меня к матрасу, дернулась, и пальцы скользнули под футболку, уютно устроившись на голом животе.

Дыхание застряло в глотке.

«Каталина, черт возьми, не вздумай двигаться», – велела я себе.

Это было нелегко: пятерня жгла кожу, и от нее разбегались мурашки.

Аарон лежал совсем рядом.

Аарон.

Перед глазами мелькнули смутные картинки из прошлой ночи, и в сознании будто грянул взрыв.

Нет-нет-нет!

Пальцы снова погладили кожу. Мужчина, спавший рядом, что-то хрипло пробурчал.

Мне все привиделось. Приснилось. Мы не могли и впрямь обниматься и лезть друг к другу с поцелуями. Это было бы слишком. Полный бред.

В самом быстром темпе, какой только возможен, перед глазами пронеслись события минувшего вечера. Они врезались в память, вспыхнули перед глазами и заставили вспомнить все до единого. Каждая картинка, каждая реплика прокрутились в голове, безжалостно фиксируясь на самых ярких моментах.

Бар. Воображаемая история нашего знакомства. Жаркие взгляды Аарона весь вечер. Наш танец посреди темного клуба с липкими полами в море людских тел. Мои кривляния. Аарон, заботливо присевший рядом со мной на тротуар и рассказавший о своем детстве. Он же – прижимающий меня к шкафу. Я, загоравшаяся пламенем от легчайших касаний…

Лина. Он назвал меня Линой. Прямо перед тем, как коснуться губами.

Мы чуть было не поцеловались.

Даже не так. Я чуть не попросила Аарона меня поцеловать. Готова была встать на колени.

«Когда я тебя поцелую, это не будет игрой». Так он сказал перед тем, как проверить, кто не дал нам совершить безумство.

Когда он вышел, я легла на кровать и мигом вырубилась.

Черт, черт, черт! Mierda, joder!

Надо срочно вставать с постели. Обдумать вчерашние события и переварить их. Желательно в этот момент быть подальше от Аарона, пока я не сделала еще какую-нибудь глупость. Например, не поцеловалась с ним.

Из горла вырвался утробный стон. Пришлось торопливо зажать рот рукой. От резкого движения матрас подо мной качнуло.

Черт!

Аарон потянулся.

Только не просыпайся, пожалуйста! Ну пожалуйста, боженька, прошу! Господи. Мне просто нужно еще немного времени, чтобы собраться с мыслями и найти в себе храбрость посмотреть ему в лицо.

Аарон лежал неподвижно, он дышал ровно и глубоко.

Осторожно, как можно медленнее я опустила руку на матрас и поблагодарила вселенную за милость, клятвенно пообещав исправиться. В следующий раз обязательно схожу с бабушкой в церковь.

Я вела себя хуже последней трусихи, но мне срочно надо было остаться одной – хотя бы затем, чтобы унять мельтешащие в голове мысли. Смириться и двигаться дальше, будто ничего не было. А еще найти обезболивающее и успокоить наконец головную боль, разрывавшую мозг. Да и кофе бы не помешал.

Первым делом надо сползти с чертовой кровати. Выбраться из-под руки. Причем как можно тише и быстрее – прежде чем Аарон откроет глаза и увидит, в каком я раздрае.

Бережно приподняв тяжелую лапищу, я перекатилась на бок, на самый край и аккуратно примостила ее обратно. Аарон завозился, лег на спину и закинул многострадальную конечность за голову.

В новой позе мышцы напряглись, аппетитно округлились и…

Господи, Каталина!

Кое-как отведя взгляд, я на цыпочках вышла из комнаты. Закрыла за собой дверь и блаженно привалилась к ней затылком.

– Vaya, vaya. Mira quién ha amanecido[76], – раздался с кухни голос. – Buenos días, prima[77].

Я похолодела от ужаса.

О передышке можно забыть.

Пришлось выдавить улыбку.

– Hola, Charo. Buenos días[78].

Я выпрямила спину, принимая непринужденный вид.

Вошла в кухню, стараясь ступать легко и естественно. Прошла мимо двоюродной сестры, которая следила за каждым моим движением. Открыла шкафчик, пытаясь найти кофейные зерна и хоть немного подпитать мозг кофеином перед допросом. Или перед тем, как проснется Аарон и мне придется смотреть ему в лицо.

– He dejado una cafetera preparade[79], – отозвалась Каро за спиной.