Испанский сон

— Спасибо, — сказал Гонсалес, — все бы хорошо, но…

Он замялся.

— Смелее, — разрешил Филипп.

— Пусть сеньор прикажет подать кофе, — попросил Гонсалес. — За напитком я буду чувствовать себя более раскованно и непринужденно.

— Женя, кофе, — скомандовал Филипп.

Появился кофе.

— А не позволит ли сеньор закурить? — вкрадчиво спросил Гонсалес. — Ввиду исключительности случая?

— А что ты куришь? — полюбопытствовал Филипп.

— Я верен «Беломору».

— Хм. Дай тогда тоже одну.

— Извольте.

Гонсалес закурил папиросу, взял в руки кофейную чашку, развалился в кресле, положив ногу на ногу — в общем, расположился настолько непринужденно, насколько позволяли обстоятельства.

— Теперь, если сеньор разрешит, я перейду к сути дела. Как стало известно — слухами земля полнится — «ВИП-Системы» удачно провели переговоры с Эскуратовым и компанией… вследствие чего, по всей видимости, следует ожидать контракта.

Филипп промолчал. Гонсалес сделал небольшую паузу, видимо, ожидая реплики Филиппа, но не дождался и несколько обеспокоенно продолжал:

— Как хорошо знает сеньор, любой контракт содержит по меньшей мере техническое задание. Более того, благодаря настойчивости сеньора технические задания у нас в эмпресе готовятся дозаключения контрактов, а не наоборот.

Филипп опять промолчал.

— Сеньор также знает, — сказал Гонсалес еще более обеспокоенно и едва не опрокинул кофе, — что наработка возглавляемого мной отдела, за которую я лично получил нагоняй, уже является базовой моделью упомянутого технического задания. Болванкой, так сказать.

— Да, — сказал Филипп, опасаясь, что если он будет продолжать молчать, Гонсалес опрокинет-таки кофе и заляпает ковровое покрытие.

— А коли так, — сказал Гонсалес, слегка успокоившись, — что ж тогда я не получаю официального приказа о доработке наработки?

Филипп затушил надоевшую горькую папиросу.

— Вероятно, — сказал он задумчиво, — ты правильно ставишь вопрос.

— Я рад этому, — признался Гонсалес. — Честно говоря, до захода в ваш кабинет меня обуревали сомнения. Я вполне мог ожидать, что сеньор скажет, например: «Гонсалес, поперед батьки в пекло не лезь» — или еще что-нибудь, даже более обидное.

На Филиппа нахлынула обычная мысль о ползучей бюрократизации офисины. Пожалуй, нужно сдерживать эту тенденцию, подумал он. Пусть развивается хотя бы волнообразно… судя по синдрому Гонсалеса, необходима волна либерализации.

— Сеньор мог бы гневно затопать ногами, — развивал тем временем Гонсалес свою мысль в унисон с мыслью Филиппа, — а то и выгнать меня в шею… или даже накричать… Да-с, такие-то у нас порядочки. Ведь я неспроста попросил кофе и тем более разрешения курить. Тем самым я как бы испытывал настрой сеньора… пытался определить, что мне может грозить в данном случае…

— Алонсо, — мягко попросил Филипп, — прекрати пороть эту чушь; у меня от нее уши вянут. Как говорит твой друг Цыпленок, мы же вместе, разве не так? Давай лучше поболтаем о том о сем неформально. Не желаешь ли, кстати, чего-нибудь покрепче этого кофе?

Гонсалес обомлел.

— Сеньор хочет предложить настоящий эспрессо?

— Ну, не совсем…

Гонсалес снова увял.

— Не делай вид, будто не употребляешь спиртного, — назидательно произнес Филипп. — На днях я видел тебя в баре… уж не помню в каком…

Повисла неловкая пауза.

— Я бы был рад подсказать сеньору, — не выдержал Гонсалес, — но если уж я выхожу в баррио, то посещаю такое количество баров, что их невозможно упомнить.

— Это не важно, — сказал Филипп. — Ты был с двумя подругами, державшими тебя под руки. Кстати, кто они?

На лице Гонсалеса отразилась напряженная работа мысли.

— Не могу вспомнить…

— Они были одеты по-каталански, — напомнил Филипп.

— А-а, эти… — протянул Гонсалес. — Просто шлюхи, милорд… то есть, сеньор… Не думаю, что они достойны вашего внимания.

— Почему?

Гонсалес пожал плечами.

— Я даже не знаю, как их зовут. Мы лишь вместе потанцевали и пошли в другой бар, а потом они, видно, поняли, что я небогат, и потерялись.

— М-да, — сказал Филипп.

— Да черт с ним, с неформальным разговором, — нетерпеливо сказал Гонсалес, — мне главное знать, что я могу начинать доработку технического задания. Ведь я могу начинать — а, сеньор?

— А почему для тебя это так уж важно? — спросил Филипп. — Твой отдел же на твердой зарплате.

— Не хлебом единым жив человек, — гордо сказал Гонсалес. — Отдел охвачен трудовым порывом; с того дня, когда на сеньора обрушился потолок, все только и грезят, как бы сделать что-нибудь полезное. К примеру, моя заветная мечта — получить в праздник Почетную Грамоту, подписанную лично сеньором.

— Ну, раз так, — распорядился Филипп, — готовь проект приказа.

— О Грамоте?

— О техническом задании и так далее.

— Спасибо, сеньор, — сказал Гонсалес и удалился.

* * *

Веронику разбудило ощущение пространственного одиночества. Не раскрывая глаз, она протянула руку; рука, не встречая препятствий, скользнула по смятой пустой простыне. Вероника рывком вскочила на постели и открыла глаза. Все это время в ее подсознании Ана была рядом.