Исполнение желаний

– Я не младенец. Давно умею ходить самостоятельно.

– Извини… – Сесил боролась со смехом, но сумела сохранить серьезное выражение. Гордость десятилетнего ребенка – вещь деликатная.

– Я хочу дать вам возможность поговорить без помех.

Хорошо смеется тот, кто смеется последним, подумала Сесил, глядя в спину удалявшейся дочери.

– Устами младенца… – протянул Говард, откидываясь на спинку стула. Недовольное выражение лица Сесил явно пришлось ему по вкусу.

– Думаешь, я привела с собой Кэм, чтобы…

– Чтобы она служила щитом? Уверен. – Он саркастически приподнял бровь. – Именно это было у тебя на уме, когда ты упомянула, что мы будем не одни.

– Я обещала пригласить тебя на обед и выполняю обещание. – Да, ее хитрости были шиты белыми нитками, но Го мог бы проявить такт и не упоминать об этом.

– Разве я жалуюсь? – Он накрыл ладонью руку Сесил. – Расслабься, – посоветовал он, чувствуя, что она напряглась. – Напротив, я очень доволен. Кэм просто молодчина. – Говард пожал плечами, и его улыбка стала еще более ироничной. – Она умеет вести светскую беседу; то же самое когда-то говорили обо мне. Знаешь, у нас с ней удивительно много общего. Я тоже был «одаренным» ребенком. И тоже рос в теплице.

– В какой еще теплице? – спросила Сесил, ожидая новой порции критики.

– В такой, которая позволяет бутону как можно скорее превратиться в цветок. На этом основано обучение в школах, готовящих будущую элиту. – Увидев, что в глазах Сесил зажегся воинственный огонек, он понимающе кивнул. – Дорогая, спрячь колючки; я не хочу ссориться.

– Ты избрал странный способ, чтобы продемонстрировать это. – Сесил и сама сомневалась в правильности решения о переезде в город, но не хотела, чтобы ей об этом напоминали.

– Я тебя понимаю. Ты не хочешь быть слишком властной и в то же время боишься помешать девочке реализовать ее потенциал. Это классическая ситуация, из которой нет выхода, так что успокойся и действуй по обстановке. Но из всего, что связано с Кэм, в данный момент меня волнует только одно, – признался он. – Во сколько она ложится спать?

Намек был достаточно прозрачный.

– В выходные по-разному.

– Ну да. Если девочка задремлет, ее всегда можно сунуть куда-нибудь в угол. – Его сарказм больно жалил.

Кончик большого пальца Го описывал на ее ладони медленные, чувственные круги, что мешало ей сосредоточиться. Сесил отдернула руку.

Как ему удается с помощью самой невинной ласки достигать того, чего другой не добьется, применив все мыслимые и немыслимые способы обольщения? – мрачно подумала она.

– Ты уйдешь задолго до этого, – резко ответила она.

– Что ты хочешь этим сказать? Что боишься остаться со мной наедине?

Она едва не заскрежетала зубами, но заставила себя ослепительно улыбнуться. Самоуверенность Говарда становилась нестерпимой. Тем более что он был совершенно прав.

– Я и так с тобой наедине, но руки у меня не дрожат. – В доказательство она вытянула ладонь перед собой.

– Как скала, – охотно согласился Уэйн. – Только намного красивее. – Затем он наклонил голову и прижался губами к ее запястью. – Сесил, мне нужно кое-что сказать тебе с глазу на глаз.

– Я бы предпочла этого не слышать.

– Почему?

Сесил следила, как Уэйн наполняет ее бокал. Пить не следовало: сегодня вечером ей нужно, во что бы то ни стало сохранить трезвый рассудок.

– Ты уезжаешь.

Увы, слишком поздно, мрачно подумала она. Теперь мне не поможет ничто. Конечно, пока Го пакует вещи, ему будет приятно иметь дело с какой-нибудь потерявшей голову идиоткой, но я такой идиоткой быть не собираюсь.

– Значит, это волнует тебя? – спросил Говард, не сводя с нее темных глаз.

– Если ты думаешь, что я останусь безутешной, то сильно ошибаешься, – хладнокровно ответила она.

– Именно это качество я ценю в тебе больше всего.

– Какое?

– Умение отстреливаться до последнего патрона. – Говард поставил локти на стол, положил подбородок на руки и принялся с восхищением рассматривать ее. Сесил вспыхнула. – И все же тебе придется признать, что есть вещи, с которыми бороться невозможно.

– В самом деле? – спросила она, поджимая губы и борясь с желанием убежать. Увы, бежать было некуда.

– Ты хотела спросить, что это за вещи, правда? Но передумала.

– Ты что, умеешь читать мысли?

– Кажется, вчера мы немножко узнали друг друга. – От слов Говарда, сказанных почти шепотом, Сесил бросило в дрожь. В мозгу вспыхнуло воспоминание о сцене в его кабинете… Она тряхнула головой, пытаясь избавиться от навязчивой картины.

– Я думала, мы договорились, что это было в первый и последний раз, – резко сказала она.

– Я ни о чем не договаривался; ты решила за нас обоих, – напомнил он. – Сесил, не думаю, что ты из тех женщин, которых называют одно-ночками.

– Я тоже так не думаю, – честно призналась она. Оба знали, что другого ответа быть не может; слово «одноночка» тут решительно не годилось.

– А если я не уеду, от этого что-нибудь изменится?

Этот коварный вопрос окончательно лишил ее душевного равновесия.