Исполнение желаний

Геннадий понял, что это могло длиться бесконечно долго, к тому же солнце начало давить зноем по-настоящему – он вернулся в прохладу комнаты, упал на диван перед телевизором. Правы были наши предки, когда имели привычку поспать после обеда часок-другой. Геннадий сейчас бы с удовольствием уснул, только вот обедать его никто не звал, а самому идти на кухню к затаившейся там жене не хотелось.

Хлопнула входная дверь – пришла жена с улицы. Когда успела выйти?!

–Слышал, что Полковник задумал? – снимая босоножки, прямо с порога спросила Геннадия так, словно они и не сорились, и не было надутых губ и попрёков.

–Нет. А что такое?

Она прошла на кухню, жадно испила кваса из стеклянного кувшина, вернулась в зал.

–Подошёл к дедам, и сказал, чтобы дали ему сто рублей; иначе, говорит, возьмёт дома ножовку по металлу, в подъездах перепилит трубы газовые, и взорвёт дом!

–Ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! И что, дали ему денег? Он не успокоится, пока не выпьет положенного!

–Не знаю. Я, как услышала это от бабок, что у подъезда сидят, у меня сердце сжалось! Гена, он – реальный дурак! Он сделает! У него справка из психушки – угробит всех, и ему никто ничего не скажет!

–А ты что предлагаешь, денег ему дать на пьянство? – Геннадий покачал головой…

******

«… Кузнец, огромный бородатый гигант, с лоснящимся от пота литым загорелым телом, глядя исподлобья, крепко держал за локоть молодую бабу с серпом в руке.

–Ты чего, Парфён? А ну, пусти!

Кругом были пустые поля. Вечерело. Парфён следил за Авдотьей и, когда она приотстала от молодух, бредущих с поля, вышел из-за кустов шиповника, и рывком дёрнул её к себе. Не давая опомниться женщине, кузнец вырвал из её усталых рук серп, выкинул далеко вперёд, затем большой ладонью зажал ей рот, и стал гнуть бабу к земле. В глазах молодухи вспыхнул ужас. Она исхитрилась впиться зубами в руку кузнеца.

Кузнец отдёрнул укушенную ладонь.

–Ты что! Парфён! Я же мужняя! Пусти! – взмолилась женщина.

Парфён хлёстко врезал ей по лицу, и толкнул в пшеницу.

–А-а-а!!! – заголосила она, потом зашептала истерично. – Не трожь! Мужу скажу! Не трожь меня, Парфён!

–Убью мужа твово, если скажешь.

Кузнец задрал подол юбок Авдотьи, обнажив тугой живот и ноги, возбудился. Спустив свои порты, он полез на молодуху. Женщина онемела от потрясения – у кузнеца естество было неимоверное.

–Парфён, Христом богом… Не сдюжу такого…

–Ни одной бабе не повредил – входит, как по маслу. Ты попробуй его, сама ходить ко мне начнёшь.

–Накачаешь меня, ирод!

–Как бог даст.