Исполнитель опасных желаний

Комната была довольно просторная и имела минимум мебели. Напротив огромного дивана красовался резной журнальный столик на изогнутых ножках, покрытый стеклом, инкрустированным ракушками, на котором стояли откупоренная бутылка виски и кола. В углу гостиной разместился небольшой комод, а на нем – узорчатая настольная лампа. А у стены напротив расположились стеллажи из полок, идущие до самого потолка, где стояли горшки с цветами и какие-то статуэтки. Сразу за полками начиналась винтовая узкая лестница, ведущая на второй этаж. С правой стороны от огромной плазмы было темное пространство – видимо, это проход на кухню и к санузлу.

Именно из этого прохода, словно тень, появился Элан. В руках у него был узкий стакан с недопитым коктейлем, глаза его блестели, и было понятно, что он слегка пьян.

– Танюша, ну наконец-то. Я уже устал тебя ждать, – проговорил он и направился в мою сторону, видимо, с намерением обнять и поцеловать.

– Не подходи! Стой, где стоишь! – я решила сразу установить между нами дистанцию и не подпускать его близко. Кто знает, что у него на уме?

Он резко застыл и глянул на меня удивленно:

– Танюша, ты чего? Что случилось?

– Не строй из себя дурачка. Ты прекрасно знаешь, что случилось. Я раскрыла тебя, и теперь пришло время серьезно поговорить.

Сказав это, я в упор посмотрела на него, следя за его реакцией. Одно его неверное движение – и я выхвачу из сумочки пистолет.

– Татьяна… Я не понимаю. Ты сейчас о чем? Подожди… – он сделал шаг в мою сторону, – я тебя не узнаю. Что случилось, объясни мне наконец!

Еще два шага в мою сторону. Я тут же отступила назад и достала из сумочки пистолет. В следующую секунду дуло пистолета было направлено прямо ему в лицо.

От неожиданности он дернулся и даже попытался поднять вверх руки, отчего часть коктейля из стакана вылилась на пол.

– Поставь стакан на журнальный столик и сам сядь на диван. Так мне будет спокойнее, – велела я и кивнула в сторону дивана.

Он подался в сторону, поставил стакан с остатками коктейля на столик и развернулся ко мне.

– Сядь, я сказала!

Он присел на краешек дивана, продолжая с удивлением смотреть на меня.

– Татьяна, ничего не понимаю. У тебя что, крыша поехала на фоне твоей работы или тебя сильно ударили по голове? И… а пистолет настоящий или игрушечный? А-а, подожди! Это, наверное, игра такая. Ты крутой детектив, а я типа преступник. Ты меня разоблачаешь, грозишь мне оружием, потом сковываешь наручниками, а потом… Только не бей меня, я знаю, драться ты умеешь. Но, Танюша, дорогая, ты бы меня хоть предупредила, а то прямо как-то неожиданно…

– Может, ты уже замолчишь?! Хватит придуриваться. Никакая это не игра, все по-настоящему! И пистолет у меня настоящий. И по голове меня действительно стукнули, связали по рукам и ногам и закрыли в темном подвале. Ничего не напоминает? Тебе освежить память? Забыл, как ты это сделал?.. И преступником ты оказался тоже настоящим, к сожалению…

Даже сквозь полумрак я видела его расширенные глаза и приоткрытый от удивления рот.

– В смысле? – одними губами проговорил он. – Татьяна, ты чего? Я вообще ничего не понимаю. Ты точно с ума сошла. Чтобы я напал на тебя?.. И… какое преступление? Ты в чем меня обвиняешь?

– В убийстве четырех человек и в похищении ребенка – девочки двенадцати лет, которую ты держал три дня взаперти без еды и воды, и при этом еще и издевался над ней. Мне очень жаль… но я раскусила тебя. И почему этим человеком, которого я искала с намерением его наказать, оказался именно ты?! Почему?! Господи!.. Такое могло случиться только со мной. А ведь я тебя… Ладно, в сторону сантименты и эмоции. В общем, мой дорогой, я знаю, что ты воспитывался в детском доме в городе Котельниково. Попал ты туда после того, как убили твою маму, когда тебе было девять лет. Знаю, что там ты встретил друзей – Марка и Григория, с которыми общаешься и по сей день и которых я прекрасно знаю. Также мне известно, что в свидетельстве о рождении ты записан как Сергеев Станислав Андреевич. И несколько лет назад, когда продал дом своей матери, ты сменил паспорт и стал Бахтуровым Эланом Амаровичем. Так же, видимо, поступил и твой друг Марк, который до этого был Михаилом… – я сделала паузу в своей пылкой речи и внимательно посмотрела на него: – Продолжать?

Его рот открылся еще сильнее, а лицо вытянулось, расширенные глаза вовсю смотрели на меня, однако ни злобы, ни ненависти я в них не видела, только изумление.

– Продолжай, – как и прежде, еле шевеля губами, ответил он.