Испорченный

— Элли... — я делаю к ней шаг навстречу, поднимаю руку, но не смею прикоснуться. — Элли, все нормально. Все не так плохо, как ты думаешь.

Она, наконец, смотрит на меня впервые с тех пор, как я стоял позади нее перед зеркалом. Первые падающие звезды тают и сползают вниз по ее щеке, ее губы дрожат.

— Я замужем, Джастис! Поэтому все очень плохо. Я не какая-нибудь там... шлюха... которая просто целуется с парнями, которые не являются ее мужьями. Это не про меня! Все это... все это не про меня!

На этот раз я хватаю ее за плечи, привлекая ее внимание.

— Элли, это ты. Ты та, кто ты есть. Рядом со мной ты можешь быть неуклюжей, глупой и бестолковой, да какой угодно. Мне плевать на то, что твои волосы не всегда выглядят идеально, или на то, одежду каких марок ты носишь. Мне наплевать, какие у тебя связи или в какую школу ты ходила. И мне определенно насрать полностью на Эвана, который не знает, что такое верность и честь, и не изменится, даже если к его голове приставить гребаный пистолет. Так что, пошел он к черту. И я чувствую себя охрененно виноватым из-за того, что не смог обуздать свои желания. Ты хотела поцеловать меня, Элли. Ты хотела поцеловать меня так же безумно сильно, как и я тебя.

— Нет, — говорит она, непреклонно качая головой. Она убирает мои руки и отворачивается. — Я не хочу этого. Я не хочу быть изменщицей.

— Ты хороший человек, Элли. Нет ничего страшного в том чувстве, что ты сейчас испытываешь.

Она снова качает головой и почти выбегает из моей спальни. Я срываюсь за ней, чуть ли не наступая на пятки, не давая ей выбросить трепещущие, дышащее желание, которое возникло между нами с первого дня.

— Ты не можешь убежать от этого. Ты не можешь делать вид, как будто между нами ничего не происходит.

Она нагибается, чтобы забрать свой кардиган, все еще качая головой, отказываясь смотреть мне в глаза. Она не просто списывает со счетов поцелуй, она списывает со счетов меня. Она рвет со мной. И теперь я даже не удостаиваюсь ответа или взгляда. Я был списан со счета ее окружения. Больше она во мне не нуждается.

Боль, перемешанная с яростью, закипает прямо под моей кожей, и я остаюсь стоять позади нее, когда она пытается проскользнуть к двери.

— Серьезно, Элли? После того как все время мы сидели здесь, прямо здесь, в этой чертовой гостиной, разговаривали, смеялись и просто были вместе, ты хочешь вести себя так, словно я для тебя пустое место? Как будто то, что мы оба чувствовали, не имеет значения? Скажи мне, что это не имеет значения, Элли. Повернись, черт возьми, ко мне и скажи, что ты не хотела того, что там произошло!

Она кладет руку на дверную ручку и наклоняется вперед, прижимая лоб к гладкой поверхности. Ничего не могу поделать. Я не могу выдерживать расстояние, разделяющее нас. Я не могу потерять этого ангела, хотя бы только из-за того, чтобы не быть навечно в одиночку ввергнутым в ад. В приступе отчаяния и безумия, я обнимаю ее, полностью накрывая своим телом. Я хочу ее так же, как наркоман, подсевший на иглу, только моим наркотиком в данном случае стала она.

— Пожалуйста, Элли. Просто останься, — немедленно шепчу я, целуя ее ухо. — Останься или скажи мне, что ты не хочешь этого. Что я дурак, раз желаю тебя так сильно.

Я слышу щелчок поворачивающейся дверной ручки и надеюсь, что осколки, как у разбитого стекла, упадут на землю разбитой мечтой и украденным моментом. На землю, где улыбка Элли ярче, чем солнце, и ее смех и все это входит в саундтрек чистого, незапятнанного счастья.

— Ты дурак, — с трудом говорит она, вырываясь из моих рук. От меня. — И я не хочу этого.

Часть меня стоит у двери, ожидая ее возвращения. Надеясь, что она изменит свое решение и выберет меня. Выберет нас.

Другая же — тонет на дне бассейна, в то время как миллион крошечных звезд с жалостью смотрит на меня.

15. Страдание

— Сегодняшний урок, по сути, очень прост. Так что, давайте, сразу перейдем к делу, согласны? Откройте кейсы, лежащие перед вами.

Я ожидаю услышать звуки щелчков металла и одиннадцать шокированных вздохов, но ни на кого из них не смотрю, ни с кем не встречаюсь взглядом. Не сегодня.

— Что мы должны будем с этим делать? – спрашивает Лоринда. А, может, Мэриэнн. Или... да похрен, мне наплевать, кто именно.

— Сосать их.

— Что? — раздается от еще одной миссис Доставшей фон Недоходчивости.

— Вы будете учиться тому, как сосать их, — говорю я громче, мой голос разносится по всему помещению.

Я закрываю глаза и считаю до десяти, в попытке справиться с тем дерьмом, что меня тревожит.

— А теперь, будьте так любезны, вытащите фаллоимитаторы из ваших кейсов и прикрепите их присоской к столу перед собой, и мы сможем начать.

— Неужели вы, правда, ожидаете, что мы это сделаем? — еще одна задает вопрос, ее плаксивый голос раздражает меня. — Это отвратительно и унизительно.

— И это именно тот ход мыслей, который вынуждает член вашего мужа отправиться в рот вашей няни.

— Это отвратительно!