Испорченный

— Это чертовски правильно, — я массирую свой затылок и выравниваю дыхание. Вокруг абсолютная тишина, за исключением звука непрерывных ударов у меня в голове.

У меня похмелье.

И нет, не легкое похмелье.

У меня очень сильное похмелье.

Плюс, я дерьмово выгляжу. Я не побрился, успел только ополоснуться в горячем душе, перед тем как началось занятие. Мои простые бежевые брюки и белая льняная рубашка не поглажены, по волосам я провел пятерней, а во рту привкус сырых устриц, которые весь день провалялись под солнцем в пустыни.

Как я сказал, выгляжу я дерьмово. Вполне вероятно, что от меня несет алкоголем и, судя по тому, как сейчас он просачивается через мои поры, можно подумать, будто я искупался в бутылке «Джека», вместо того чтобы выпить ее.

Я сглатываю, чтобы избавиться от сухости во рту, но безрезультатно.

— Послушайте, если вы хотите научиться, как делать это дерьмо, и делать его правильно, я научу вас. Если вы слишком зацикливаетесь на стереотипах, или думаете, что Иисус не будет любить вас за то, что вы возьмете головку члена в рот, то выход вон там. Так как же вы поступите, дамы? Вы хотите, чтобы ваш муж смотрел на вас только, как на домохозяйку? Или, как на свою собственную, личную шлюху? Вам выбирать.

Никто не отвечает, но все остаются сидеть на своих местах, уставившись на восхитительно-ужасный восьмидюймовый фаллоимитатор телесного цвета, стоящий перед ними.

— Хорошо, — киваю я, скривив лицо. Черт, это больно

. — Давайте начнем.

*

— Не бойся его, Мэриэнн. Он тебя не укусит.

Я наблюдаю, как почтенная женщина скользит дрожащими губами по кончику силиконового члена. Ее розовый язык немного его облизывает, перед тем как она опускает свою голову вниз и берет его полностью в рот.

— Хорошо. Очень хорошо. Позволь ему коснуться задней стенки горла и легонько посасывай, пока будешь медленно его извлекать.

Она подчиняется, глядя на меня большими карими глазами в ожидании моего подтверждения. Я хлопаю ее по спине и киваю, прежде чем направиться к следующей домохозяйке.

— Шайла, детка, используй свой язык, — приглушенно говорю я, размещая свою руку на ее плече и опускаясь рядом с ней на корточки. — Облизывай кончик, когда продвигаешься вперед. Кружи языком вокруг головки. Представь вкус тех маленьких капелек предэякулята. И тогда ты поймешь, что он готов; что ты делаешь ему очень приятно. А теперь, когда ослабишь хватку губами, сожми его снизу рукой.

Как и Мэриэнн, Шайла делает все в точности, как я говорю, даже закрывает глаза, когда представляет горячий, пульсирующий член, скользящий между ее губ. Я почти с гордостью улыбаюсь, когда слышу урчащий стон, вырывающийся из ее глотки. Она тоже это чувствует. Мысль о том, чтобы поставить мужчину на колени с помощью своего рта, ее возбуждает. Черт, это даже меня немного возбуждает.

Позади Шайлы, Лэйси пытается всосать выданный ей напрокат член.

— Притормози, Лэйси. Помедленнее. Чувственнее. Не спеши, — я кладу руку ей на затылок и медленно подталкиваю ее, вынуждая действовать в нужном темпе. — Медленее, дорогая. Вот так. Попробуй на вкус каждый дюйм, смакуй его. Возьми его как можно глубже в свой рот, детка. Да... до задней стенки горла.

Я слегка сжимаю ее волосы, когда она издает приглушенный стон.

— Хорошо, теперь немного быстрее. Соси его сильнее, детка, но по-прежнему нежно. Возьми его полностью своим прекрасным, влажным ртом.

Потянув ее немного за волосы, я стараюсь сделать так, чтобы Лэйси двигала головой вверх-вниз с определенным темпом. Она берет фаллоиммитатор и начинает с энтузиазмом массировать его рукой, продолжая сосать, я делаю шаг назад, любуясь тем маленьким чудовищем, которое создал.

Я активно принимаю участие в занятии женщин, пока они исследуют искусство орального секса, явно получая истинное удовольствие от своей очевидной неловкости и неопытности. Это именно то, что мне необходимо, чтобы отвлечься от давления в висках и ярости, которая скопилась в моем затылке. Не говоря уже о пустяковой боли в моей груди. Я ее просто не замечаю. Я запечатал все это как можно глубже, концентрируясь только на своей работе. В конце концов, черт побери, мне давно следовало все это сделать. Не ублажать дуру, которая льет слезы по поводу измены ублюдка-мужа и неудачного обманного замужества. Не сидеть, просматривая бессмысленное количество серий полной бредятины, и есть всякое дерьмо, пока она прижимается ко мне, как «динамщица», какой на самом деле и является. И не позволять ей заставлять меня поверить, что я нечто большее, чем человек, нанятый для оказания помощи, что, мать его, почти равносильно лучшему другу-гею навеки вечные.

Как же я дошел до этого? Как, черт возьми, я так легко позабыл о том, кем являюсь на самом деле, и за что боролся?