Исповедь

Увеличились у Лили шансыВ Академии поэтической.Ах, ведь раньше мечтой экзотическойНаполнял Гумилев свои стансы.Но мелодьей теперь эротичнойЗазвучали немецки романсы, —Ах, нашел он ее симпатичной.И она оценила Ганса.Не боясь, он танцует на кратере,Посылает он ей телеграммы!«Уезжайте ко мне Вы от матери!»А у матери в сердце драмы.Напоив ее «белой сиренью»,Он пророчит ей яркую славу.Двадцать галстухов падают тенью.«Уезжаю сегодня в Митаву».29 ноября 1909

ОТВЕТ НА СОНЕТ Н. ГУМИЛЕВА

Закрыли путь к некошенным лугамТемничные, незыблемые стены;Не видеть мне морских опалов пены,Не мять полей моим больным ногам.За окнами не слышать птичий гам,Как мелкий дождь все дни без перемены,Моя душа израненной гиеныТоскует по нездешним вечерам.По вечерам, когда поет Жар-птицаСиянием весь воздух распаля,Когда душа от счастия томится,Когда во мгле сквозь темные поля,Как дикая степная кобылица,От радости вздыхает вся земля…Петербург, 1909, апрель.

«В глубоких бороздах ладони…»

В глубоких бороздах ладониЧитаю жизни письмена:

В них путь к Мистической КоронеИ плоти мертвой глубина.В кольце зловещего СатурнаС моей судьбой сплелась любовь…Какой уронит жребий урна,Какой стрелой зажжется кровь.Падет ли алою росою,Земным огнем спалив уста.Иль ляжет белой полосоюПод знаком Розы и Креста.

ПОРТРЕТ ГРАФИНИ С. ТОЛСТОЙ

Она задумалась. За парусом фелукиСледят ее глаза сквозь завесы ресниц.И подняты наверх сверкающие руки,               Как крылья легких птиц.Она пришла из моря, где кораллыРаскинулись на дне, как пламя от костра.И губы у нее так влажно алы,

               И пеною морской пропитана чадра.И цвет ее одежд синее цвета моря,В ее чертах сокрыт его глубин родник.Она сейчас уйдет, волнам мечтою вторя,               Она пришла на миг.Коктебель 1909

СОНЕТ («Сияли облака оттенков роз и чая…»)

Графу А. Н. Толстому

Сияли облака оттенков роз и чая,Спустилась мягко шаль с усталого плечаНа влажный шелк травы, склонившись у ключа,Всю нить моей мечты до боли истончая.Читала я одна, часов не замечая.А солнце пламенем последнего лучаОгнисто-яркий сноп рубинов расточа,Спускалось, заревом осенний день венчая.И пела нежные и тонкие словаМне снова каждая поблекшая страница,

В тумане вечера воссоздавались лицаТех, чьих венков уж нет, но чья любовь жива… И для меня одной звучали в старом паркеСонеты строгие Ронсара и Петрарки.

«Парк исполнен лени…»

               Парк исполнен лени,уронили тенибелые сирени               в бреду.               На скамье из дернажду тебя покорно.Пруд дробит узорно               звезду…Долго ждать не ново,ты не сдержишь слова…Все же завтра снова               приду.1910

КАНЦОНА