Исповедь бывшего журналиста. Тайны российской журналистики от перестройки до наших дней

Неудивительно, что, лишившись старой привычной кормушки, многие журналисты стали брать взятки. Причем, конечно, делали это не только журналисты старой советской школы, но и «новая смена». Заказные статьи были распространнейшим явлением, а в некоторых газетах даже официально объявляли: ищите заказчика платной статьи и будете иметь процент.

В начале 90-х эта система действовала даже в отделе в «Независимой Газеты», где я работал. Но это, в каком-то смысле, была «вынужденная мера», зарплаты были очень низки.

В середине 2000-х в той же «НГ» вымогательством взятки у кого-то министра (речь шла о десятках тысяч долларов!) занимался целый отдел, в поте лица выдававший чуть ли не ежедневно компромат на этого высокопоставленного чиновника. Но тот оказался не промах и передал заместителю главного редактора меченные доллары. Тот сел, и поделом.

Кстати, вообще «послетретьяковская» НГ меня часто удивляла. Так, несколько лет назад в ней был опубликован «репортаж» о революции в Таджикистане (в реальности ее и в помине не было). Почти уверен, что этот материал был принят не за красивые глаза. Не сомневаюсь, что ситуация в «Независимой» не была исключением из правил.

Лично я взяток никогда не брал. И отнюдь не только из моральных соображений – просто я претендовал на роль журналиста-аналитика, работающего в том числе и с западными партнерами, и в случае разоблачения я мог потерять слишком много. Да, и деньги (в основном с Запада) у меня были неплохие.

Может, потенциальные взяткодатели чувствовали, что я «не их человек», и обращались ко мне с «деловыми предложениями» редко. Но, все же они были. Помню мой разговор с председателем одной мусульманской организации и по совместительству крупным дагестанским бандитом.

– Напиши статью о нашей организации.

– С удовольствием. Расскажите мне о нем подробно, – отвечаю я с энтузиазмом.

– Э, зачем рассказывать! Я же тебе хорошо заплачу!

На следующий день другой знакомый дагестанец меня спрашивает:

– Ахмед (имя изменено – И. Р.) взятку предлагал?

– Предлагал. Я отказался.

– И правильно сделал. Лучше у меня бери. A то с ним бы было так. В три часа ночи у тебя дома бы раздавался звонок: «Э, завтра к утру статья нужна!».

Впрочем, одно простительное жульничество я, как и другие журналисты «НГ», все же делал.

Так, за все потраченные в командировке деньги надо было письменно отчитаться. Например, если ты брал такси, то ты должен был по идее взять с водителя расписку: «Я такой-то взял за проезд на машине номер… от пункта A в пункт Б столько-то». Естественно, не один нормальный таксист такое бы писать не стал, и журналисты писали расписки сами. В бухгалтерии об этом прекрасно знали. Иногда мне там говорили: «Забыл номер машины написать. Впиши».

A вот за нелегальный переход границы от нас не требовали расписку с проводника-контрабандиста, мы просто просили в письменном виде оплатить нелегальный переход границы.

Как-то приношу бухгалтеру такую докладную, а он мне и говорит: «А что так мало? П. в два раза больше за нелегальный переход границы берет!»

Кстати, сейчас, когда большая часть СМИ контролируется околоправительственными структурами, хотя ситуация и не вернулась к советскому времени, но взятки стали брать меньше.

С этим борются, а попавшихся журналистов увольняют. Иногда страх быть заподозренным в заказной статье принимает параноидальные формы. Помню, как-то беседовал с владельцем туристической фирмы, о том, как «арабская весна» отразилась на поездках россиян в Египет. Редактор название фирмы вычеркнул: это реклама!

Их нравы

Нравы журналистов были очень раскованные. Очень многие женщины этой профессии матерились. Помню, что журналистки в одной из редакций приветствовали меня так: «Ротарь, покажи член!». (В реальности они использовали гораздо более грубый термин.) При этом девушки не хотели чего-то особенного сказать, это была просто «милая шутка».

Другой особенностью журналистов была немалая любовь к зеленому змию. Пить в редакциях часто начинали где-то уже с трех часов дня. В одной из редакций у меня был начальник, с которым можно было говорить только до этого времени, позже он уже был невменяем. Многие мои знакомые журналисты умерли от алкоголизма, не дожив и до 50. Кстати, я сам с трудом остановился! Помню такую историю про ныне покойного фотографа «НГ».

В редакции слушают сообщения из захваченного боевиками Радуева Кизляра: «В заложниках оказался также фотокорреспондент «НГ», фамилию которого установить не удалось». Журналисты переглядываются. Все понимают, что Володя был настолько пьян, что не смог сказать свое имя.