Исповедь Дракулы

Только позже, по окончании боя стало известно, что Лайота бежал из-за ошибки Батори. Решив, будто турки могут отойти и контратаковать с тыла, Батори отозвал свои отряды, обнажив тот самый левый фланг и позволив Лайоте уйти.

– Во всем виновата разведка, – венгр развел руками, изображая на лице сожаление. – Это страшная катастрофа, я и сам мечтал насадить голову Лайоты на пику, но, видно, не в этот раз… Удача на его стороне.

Дракула смолчал. Цель была достигнута, Валахия освобождена от турецких войск, но князь не чувствовал себя победителем. Все вокруг казалось призрачным, зыбким, нереальным, словно Влад видел длинный, нескончаемый сон, за которым должно было последовать неминуемое пробуждение…

Валахия, Куртя-де-Арджеш, 26 ноября 1476 года

26 ноября 1476 года, строгий холодный день конца осени стал для Влада Дракулы и первой вехой нового пути, и реваншем, и днем надежды, и днем разочарования, когда давившее на плечи бремя усталости показалось особенно тяжким и невыносимым. День коронации… Восшествие на престол должно было состояться в столице, но Дракула не хотел возвращаться в Тырговиште – город, казавшийся ему убежищем призраков и гнетущих воспоминаний. Выбор князя пал на Куртя-де-Арджеш – первую столицу Валашского княжества, где были помазаны на княжение многие потомки воеводы Басараба I. Из-за перемены веры коронация не могла проходить по православным канонам, но сила всегда являлась решающим аргументом в политике, а потому митрополит все же провозгласил Дракулу князем Валахии.

Церемония проходила в узком кругу, в присутствии нескольких бояр, и не напоминала официальное торжество, однако, когда Влад вышел из собора, то к удивлению своему увидел на площади большую толпу. Люди пришли сюда по доброй воле, желая приветствовать того, кого вопреки злобным наветам по-прежнему считали своим господином и заступником. Сердце князя наполнилось радостью, он будто помолодел, ощутив невиданный прилив сил. Он заговорил, и голос его звучал уверенно и твердо, как когда-то, четырнадцать лет назад.

– Я, Влад Воевода, милостью Божьей господин земли Валашской, клянусь защищать свою страну от неверных, править по справедливости и жестоко карать всякого, кто посягнет на жизнь и свободу моих подданных! Да поможет мне Господь!

Княжеский венец лежал на голове, взгляд был устремлен на ликующую толпу. Люди с восторгом смотрели на князя Дракулу – для тех, кто сегодня собрался на площади, это был один из счастливейших дней жизни. Вернулся тот, с чьим именем связывали надежду на лучшее будущее, – справедливый защитник простого народа, бесстрашный воин, обративший в бегство самого Мехмеда Завоевателя. Возвращение Влада Дракулы означало начало новой жизни, давало веру в себя и свою страну.

– Слава Владу Воеводе! Слава! Слава!

Плечи Дракулы распрямились, он гордо нес венец на своем челе, он был счастлив. Но упоительные мгновения абсолютного счастья длились недолго. Слишком много было земных проблем, тяжким грузом тянувших вниз и ломавших крылья. В княжеских покоях шел пир, однако шумное застолье вскоре утомило Влада, а на смену радости в душу исподволь закралась злость. Сидя во главе стола, он задумчиво смотрел на придворных, праздновавших его возвращение на престол. Среди них были такие люди, как Драгомир и Гергина, беззаветно преданные своему князю, но большинство из собравшихся боялись и ненавидели его. Лицемерие было неистребимо, и те, кто сейчас славил Дракулу, недавно восхваляли Басараба Лайоту, а прежде – Раду Красивого, втайне испытывая неприязнь к каждому из правителей валашской земли. Созерцать раскрасневшиеся, лоснившиеся от пота лица подвыпивших бояр было противно, и вскоре князь покинул сборище, распорядившись продолжать веселье без него.

Влад повсюду тенью следовал за отцом, и теперь, когда Дракула покинул пирующих, выйдя на открытую галерею дворца, юноша оказался рядом, молча остановившись на некотором расстоянии. Он боялся упустить каждую минуту общения с отцом, чувствуя, что быть вместе им суждено недолго.

А воевода думал о смерти. Теперь, достигнув цели, он вновь почувствовал насколько болен и слаб. Мечты исполнились, но оставалось еще одно желание – умереть в бою. Дракула боялся немощности, боялся оказаться в душной комнате в окружении бестолковых лекарей, лечивших непомогавшими снадобьями, он не хотел гнить заживо, еще при жизни превращаясь в труп.

– Я должен уладить кое-какие проблемы, а потом сделаю тебя соправителем княжества, – не оборачиваясь, произнес князь, обращаясь к стоявшему за спиной сыну. – Ты мой первенец, мой наследник, и должен получить власть из моих рук.

– Отец…