Исповедь Дракулы

Вскоре все, находившиеся в лагере, отложив дела, собрались поблизости, наблюдая за действиями своего князя. Оружие было незнакомым, и потому я не решился, как хотел вначале, стрелять на скаку, опасаясь, что чужой лук может подвести в ответственную минуту. Взгляд приблизил мишень, словно она находилась на расстоянии вытянутой руки, пространство сжалось в одну точку, сконцентрировавшись на цели. В воздухе одна за другой засвистели стрелы… Сделав пять выстрелов подряд, я опустил лук. Мальчишка-прислужник побежал за мишенью и вскоре приволок ее для всеобщего обозрения. Восторженные крики подтвердили то, что я знал и так, – все стрелы пронзили самый центр мишени, а две из них даже расщепили те, что были пущены на мгновение раньше.

Мой пример оказался заразительным и послужил началом соревнований, где воины демонстрировали свое мастерство и удаль. Так прошел день. К вечеру облака, скрывавшие солнце, немного рассеялись, и косые оранжевые лучи упали на тренировочный лагерь. Отметив победителей соревнований, я собрался в обратный путь. Настало время возвращаться в Тырговиште. Там после заката должен был начаться званый ужин, а точнее – веселая пирушка, организованная мною в честь приехавших еще вчера молдавских послов. Каждая весточка от Штефана радовала меня, а лица тех, кто прибыл в Валахию, были хорошо знакомы еще по Сучаве.

Гергина отказался поехать с нами, сославшись на занятость и напряженные тренировки. Простившись с боярином, я отправился в путь. Дорога, ведущая в город, оставалась пустынной, в эти закатные часы окрестности столицы словно вымерли, и мы с Драгомиром были единственными путниками. Вскоре впереди возникли укрепленные стены Тырговиште. Наши кони перешли с галопа на рысь.

– Сегодня будет веселая ночь, – довольно ухмыльнулся Драгомир.

– Да, пожалуй. Последнее время я редко вижу людей, в чьи глаза мне приятно смотреть.

Речь вроде бы шла о послах Штефана, но невольно я вспомнил совсем другие глаза… Мы встречались с Роксандрой уже почти полгода. Ее яркая, чужеземная красота и гордый нрав возбуждали желание, и потому наши отношения продлились дольше обычного. Как правило, любовницы сменяли одна другую, не оставляя в памяти своих имен, но на этот раз я всерьез увлекся гибкой иноземкой с золотистой кожей и черными, чуть раскосыми глазами, в которых порой вспыхивала ярость дикого хищника. Я не знал, каким образом гордая красавица появилась в наших краях, да и не хотел знать – просто, увидев однажды, понял, что хочу обладать ею. Кажется, она поселилась здесь с отцом, оказавшимся в Тырговиште проездом и направлявшимся по торговым делам то ли в Далмацию, то ли в Венецию, но эти бытовые обстоятельства не имели для меня никакого значения. Обычно женщины не противились мне, с радостью, пусть и ненадолго, становясь любовницами князя, но Роксандра долго упорствовала, игнорируя подарки и знаки внимания. Возможно, она просто играла со мной, пытаясь разжечь страсть, и, надо сказать, сильно преуспела на этом поприще.

Сегодня нас ожидало первое свидание после разлуки, вызванной длительными поездками, и я с нетерпением ждал этого часа. Но прежде предстояло застолье со старыми друзьями и боевыми товарищами. Когда мы с Драгомиром вернулись во дворец, уже совсем стемнело, повсюду пылали факелы, сновала челядь, готовившая большое угощение, слышался смех, оживленные голоса. Память перенесла в прошлое, в те времена, когда мы пировали со Штефаном и его отцом князем Богданом. Однако воспоминания длились недолго, всеобщее веселье отогнало тени минувшего, и, усевшись за обильный стол, я провозгласил первый тост, приветствуя молдавских гостей.

Пир затянулся за полночь, а потом пришло время для других забав… Когда я вошел в свои покои, ноздри уловили сладкий аромат восточных благовоний, выдававший присутствие возлюбленной. Я обернулся, – из сумрака возникла гибкая женская фигура. Роксандра была с головы до ног закутана в алое шелковое покрывало, затканное золотом. Ткань была тонкой и не скрывала всех изгибов и выпуклостей обнаженного тела, таившегося под покровом.

– Я ждала вас, мой князь, – женщина говорила с незнакомым акцентом, что делало ее речь необычной и от того приятной.

Она шагнула вперед, и драгоценная ткань скользнула на пол. Свет свечей озарил ее золотистую кожу, черный шелк волос. Она двигалась без тени смущения, зная, какой притягательной силой обладает ее совершенное тело. Грудь Роксан-дры высоко вздымалась, чувственные губы были приоткрыты, узкие горячие ладони проворно скользнули мне под рубашку, лаская тело. Женщина раздевала меня быстро и умело, а я стоял неподвижно, словно был совершенно спокоен и бесчувственен. Но это было лишь затишье перед бурей страсти.

Возлюбленная покрывала мое тело поцелуями, прижимаясь к нему. Ее бедра были напряжены, она двигалась, и я всей кожей чувствовал переполнявшее ее желание… А в следующий момент я уже не мог совладать с собой, бросил невесомое женское тело на кровать, упал на него, вжимая в мягкие покрывала, и вошел в эту горячую плоть.