Исповедь хироманта. Жизнь как чудо

У Судьбы в одной руке бритва. В другой фунт изюму.

Я спокойно отнесся к материальному аспекту происшествия. Ничего плохого не случилось. Здоровье в порядке. Да еще и денег «срубил в легкую».

Но морально я был очень подавлен. Впервые Судьба не гладила меня по головке, к чему я уже привык, а жестко поставила на место. Как мне показалось тогда, наказание было неадекватно проступку. Я всегда считал себя любимчиком Судьбы. А тут за такую мелочь, да по шее, в прямом смысле этого слова!

Я сильно задумался о смысле бытия. Если встал на духовный путь, то держись. И если не чувствуешь толчков Судьбы в спину, то будешь чувствовать удары по голове.

Случилось это, когда мне было тридцать шесть лет.

Пастырь лживый

Хороших танцоров было мало, а плохие так топали ногами, что могли сойти за хороших.

Ф. Достоевский, «Братья Карамазовы»

Больничный лист у меня был на полтора месяца, но к концу первого я уже совершенно поправился. Как у Сергея Довлатова: «Я болел три дня. И это хорошо отразилось на моем здоровье».

На работу я, естественно, не вышел. Опять потянуло к мистике. Решил повысить квалификацию — пройти курс и получить сертификат целителя в знаменитом Гальперинском Всероссийском Научно-исследовательском центре традиционной народной медицины «ЭНИОМ», находившийся недалеко от Преображенской площади. Да и давно хотел его посетить.

Преображенская площадь имеет для меня особое значение. Впервые я посетил этот район, направляясь в гости к своему коллеге Юрию Р. в психиатрическую больницу № 4 им. П.Б. Ганнушкина.

Р. научил меня некоторым основам психотерапии, и через него я познакомился с Маршаком. Потом был Овсянюк и кинотеатр им. Моссовета. Потом жизнь приводила меня в этот район на учебу. И опять психотерапия, никак не связанная с предыдущими местами.

Видимо, это мое место учебы. И преображенья. Площадь-то Преображенская.

Курс целительства в «ЭНИОМ» был рассчитан на две недели. Одно из практических занятий — посещение приема целителя центра. Нам с моей коллегой — врачом-терапевтом Татьяной С., которая специализировалась на цигуне, достался волхв Александр Д.

У кабинета Александра Д. в коридорчике сидела женщина с встревоженным выражением лица. Было отчего тревожиться — из кабинета раздавались жалобные детские крики. Мы с Татьяной скромненько сели на лавочку, ожидая своей очереди.

Детские крики умолкли, и через несколько минут из кабинета вышел заплаканный мальчик лет двенадцати. Его быстро вела за руку его перепуганная мама. Вслед за ними вышел здоровенный мужичина в косоворотке и с окладистой бородой. Для завершения имиджа ему не хватало какого-нибудь крестьянского инвентаря — топора или вил.

— Ко мне? — спросил он. Мы дружно кивнули.

     — Все знаю! — сказал он, посмотрев на нас снисходительно-благосклонно и, пригласив женщину, закрыл дверь.

     «Неплохое начало», — переглянулись мы.

     Через какое-то время из кабинета раздались уже женские крики.

     «Весьма своеобразная терапия», — опять переглянулись мы. Нас сжигало любопытство.

     Вскоре пациентка вышла, и с ней врачеватель. Он опять окинул нас всезнающим взглядом и пригласил к себе. Его кабинет напоминал сеновал. По углам стояли чурбаны, а на стенах были развешены травы. Пыльная кушетка завалена сеном.

     — Все знаю, — опять напомнил он нам многозначительно. — Выкладывайте, с чем пожаловали.

     Мы выложили.

     — Вы, доктора, неправильно людей лечите, — начал опускать нас целитель. — Я — Александр Волхв. Мои предки всегда на Руси волхвовали с незапамятных времен. Я все могу. И не только лечить. А диагностировать могу и без рентгена. Вот у тебя, — он сразу перешел со мной на «ты», — застуженные почки, сердечко барахлит и еще куча всего. Ложись на кушетку. Сейчас буду делать русский биоэнергетический массаж.

Я послушно лег. Мужик приступил к массажу. Невежество целителя с лихвой компенсировалось наглостью и физической силой. Теперь мне стало ясно, почему из кабинета доносились крики. Волхв не массировал, а со всей дури мял тело.

Я терпел и в отличие от предыдущих клиентов кричать не собирался. Занятия спортом, карате и йогой научили не обращать внимания на физическую боль. Но мне уже было ясно, что «целитель» не знает не только анатомии, но и основ массажа.

Видя, что я относительно терпеливо переношу его издевательства над моим телом, садист стал давить мне на болевые точки. Волхв был с меш* ростом (180 см), но в весовой категории выигрывал килограммов на пятьдесят. Сил у него хватало.

Я максимально расслабил тело и не только терпел боль молча, но и старался не напрягать мышцы. Лицо мое оставалось спокойным.

Однако целитель вдруг стал мне массировать... половые органы.

«Эй, да этот парень — гей! — мелькнула мысль. — Да еще с уклоном в педофилию». Вспомнился плачущий мальчик.

— У меня там все нормально, — категорично прервал я его манипуляции.

     Он перешел на позвоночник. И когда лапа целителя стала приближаться к моей шее, я напрягся.

     — Расслабься, — сказал он.