Исповедь кочегара

Кай не хотел рассказывать правду, была большая вероятность того, что наркоман примет его за сумасшедшего психа, возомнившего себя фанатичным жрецом какого-то кровавого бога. Но и молчать было тоже не честно по отношению к человеку, который на деле доказал свою верность.

— Сложно объяснить словами, но то, что я делаю — это как мой жизненный долг, все мои действия подобны программе, которой я обязан подчиниться.

Наркоман сначала задумчиво смотрел на Кая, а потом сделал неожиданный вывод.

— Всё ясно, ты — шизофреник, — рассуждал он. — Но шизофрения не объясняет твоих целительных способностей. А ты слышишь

голоса? Или можешь предсказать будущее?

— Я могу, — в разговор вмешался Иван, но это услышал только Кай

, — если этот юноша не уедет с тобой в другой город, то в ближайшее время его убьют.

— Не смей трогать его! — мысленно зашипел Кай.

— Он умрёт не по моей воле и не от моей руки. Просто, когда он употреблял запрещёнку, он являлся частью определённого механизма, глиняным блоком в мощной своеобразной пирамиде. И когда эта мелкая шестерёнка решает покинуть своё место и зажить отдельной жизнью, то механизм даёт сигнал сбоя в системе и сначала попытается с помощью угрозы вернуть деталь на место, но всё кончится вульгарной поножовщиной.

— Эй, проснись, — наркоман тормошил Кая за плечо, — ты так крепко залип, что даже со стороны смотрелось жутковато. Что с тобой происходило?

— Если ты не уедешь со мной, то умрёшь, — выдавил из себя Кай на одном дыхании.

— Как угроза — звучит слабенько и неубедительно. Если это шутка, то примитивная и несмешная.

— Это не шутка и не угроза, это реальность. Ты резко завязал с наркотой, тем самым лишив определённых людей заработка, и совсем скоро они начнут выяснять причину. В итоге вся эта ситуация закончится твоей смертью.

Наркоман задумался.

— С одной стороны, ход твоих мыслей логичен, но с другой — ты не можешь наверняка владеть…

— Ты интересовался, слышу ли я голоса? Я тебе отвечу. Да! Я слышу голос! И этот голос предупреждает о следующем: если ты останешься здесь, то от тебя избавятся, как от бесполезного рта, который не приносит никакой пользы большой семье.

Наркоман задумался, но ни капли страха или волнения не было в его взгляде.

— Знаешь, — начал рассуждающим тоном наркоман, — я, пожалуй, рискну остаться. Конечно, оставаться здесь и, по твоим словам, подвергать свою шкуру опасности желания мало. Но ехать с тобой в другой город и дальше идти по свежим трупам хочется ещё меньше.

Одна половина Кая яростно кричала, чтоб он не сдавался и любым способом уговорил наркомана ехать с ним, ну а другая часть — после перерождения умерла и молчала. В итоге верх взяло высокомерие и самолюбие. Кай, не проронив ни слова, достал из внутреннего кармана пачку украинских денег, перетянутых банковской лентой.

— Я еду в город Харьков и на некоторое время осяду там. Если почувствуешь угрозу — бросай всё и поезжай следом за мной. У тебя есть мой номер, будешь в Харькове — звони. А это, — Кай вручил Алёшке «котлету», — небольшая благодарность за верность и понимание. Сразу отложи из общей суммы кое-какую часть на случай, если нужно будет покупать билет на поезд.

Наркоман ничего не ответил, он забрал щедрый барыш и протянул руку для рукопожатия. Кай ответил на жест тем же, а в придачу обнял

Алёшку свободной рукой и грубо похлопал его ладонью по спине.

Как ни крути, а Кай за последнее время крепко привязался к этому человеку, хотя при первой их встрече они чуть не поубивали друг друга.

— Береги себя, Алёшка, — искренне переживая за товарища, сказал Кай.

— За меня не волнуйся, в моём арсенале имеются аргументы, которые помогут мне в щекотливых ситуациях, — улыбнулся наркоман

и за считанные секунды показательно вооружился «бабочками». — Кстати, спасибо за качественный подарок. И прекрати называть меня Алёшкой, а то прирежу.

Кай ничего не ответил, он лишь поднял руки вверх, улыбнулся и сделал шаг назад. Наркоман тоже не стал ничего добавлять, до невозможности быстро сложил ножи и направился к выходу.

Наш герой опустил руки, устало выдохнул и хотел было уже присесть, но не успел.

— Да, кстати, — обернулся наркоман, Кай быстро встал, — я тут на днях дочитал «Крёстного отца».

— И как?

— Крутая вещь! Не жалею ни одной минуты, что потратил на чтение этого безоговорочного шедевра, — лёгкий смешок со стороны наркомана. — Будь моим другом, Кай Караванский.

И не ожидая ответа, он ушёл. Последняя фраза была или риторическим вопросом, или простым подтверждением того, что он действительно читал эту книгу.