Исповедь кочегара

Эти скучные самоликвидаторы не достойны такой участи, как умышленное умерщвление их калорийных тел. Они, сами того не замечая, медленно себя убивают.

Даже если человек — последняя мразь, зловонный, разлагающийся кусок мяса в гуще общества, который умеет только уничтожать литры алкоголя и пакостить в общественных местах, воруя, что получается уворовать и ломая то, что унести нельзя. Даже такие заслуживают право на жизнь. Хотя будет правильнее сказать, что они не живут, а влачат жалкое существование. Но от замены слов суть не меняется.

Человека можно убить только за умышленное убийство другого человека, но, увы, наша многоуважаемая власть настолько яро рвется в международные политические круги, что им абсолютно плевать на виновных и невиновных, в частности. Теперь мы цивилизованное общество, которое не допускает такой вещи, как смертная казнь. А жаль. Исходя из логики правительства, лучше посадить убийцу и насильника за решётку на десять лет, чтобы у него было время подумать и осознать всю тяжесть содеянного им преступления, чем наказать гада сразу же после суда тем же способом, каким он пользовался сам, чтобы убивать и грабить. Правительство свято верит, что негодяи за решеткой думают. Так и есть, они думают.

Только не о том, что они натворили, а о том, где же они прокололись! За то время, что они будут сидеть, они только отточат своё искусство до мельчайших деталей. Концентрация и самообладание заключённого тоже выйдет на новый уровень.

А им, слепцам в дорогих костюмах с депутатскими значками на лацканах, всё хиханьки да хаханьки.

Кай ещё долго бы рассуждал, но тут подошел невидимый для глаз парня Иван и стал за спиной ничего не подозревающего мученика. Кай откинулся на спинку офисного кресла и продолжал размышлять. Мощные ладони сомкнулись над головой сонного мыслителя, и Иван начал потирать руки. И снова из ладоней посыпалась алмазная пыль. Кай подвергался этой процедуре и даже не подозревал об этом. Блестящие частички были лениво втянуты носом жертвы. Легкое головокружение, и Кай начал погружаться, словно батискаф, в пучину сна. Иван смахнул с ладоней остатки пыли, поправил воротник, стряхнул несуществующую соринку с плеча и твёрдым шагом ушёл прочь.

***

Кай очнулся полон сил и без единого намека боли. Было страшно пошевелиться, он опасался очередного подвоха. Кай водил глазами из стороны в сторону, ни на градус не поворачивая головы. Он по-прежнему сидел в своём стареньком кресле на роликах, рядом с которым стоял журнальный столик и огромное кресло, обтянутое

чёрной кожей. Вокруг была пустота. Тишину нарушил щелчок открывшейся бензиновой зажигалки. После последовал ещё один звук, это был звук колеса, из-под которого вылетел пучок искр, и зажглось яркое пламя. Крепкий мужчина сидел на подлокотнике уже знакомого Каю кресла и раскуривал сигару. Треск тлеющего табака был отчетливо слышен в этой гробовой тишине. Глубокий вдох и выдох, за которым последовало облако дыма.

— Предлагаю взять тайм-аут и поговорить как взрослые люди, — деловым тоном сказал Иван и встал с места, чтобы в очередной раз поправить пиджак.

— После того, что ты со мной сделал, у меня непреодолимое желание убить тебя, а не разговоры разговаривать, — слова Кая вылетели с неприкрытой злостью, хотя внутри парень весь дрожал. Уровень непредсказуемости демона был слишком высок.