Исповедь мотылька

— Вот тебе еще одна аналогия, если уж мы о них заговорили: знаешь, был (да и есть) на свете белом такой непревзойденный гитарный герой — Ингви Мальмстин. Запомнился миру неподражаемой техникой игры на гитаре, бунтарским характером и умением преодолевать любые трудности. Играл он так, что про него говорили, будто он продал душу дьяволу. С невообразимой скоростью бегал пальцами по гитарному грифу от первого лада до 24-го. Играть на гитаре научился разве что не раньше, чем ходить, а в 13 лет создал свою первую группу. Когда у него умерла от рака мать, когда ураган разрушил его дом, когда он дважды ломал правую руку, а один раз вообще врезался на машине в дерево и 18 месяцев не мог играть — он только стискивал сильнее зубы и принимался работать упорнее, не желая сдаваться. Так-то вот… Худощавый длинноволосый подросток с глазами голодного волчонка едва не перевернул мир, устроив революцию в рок-музыке, создав свой собственный стиль, которому бросились подражать миллионы по все стране. Но мало кто мог сравниться с ним, слишком уж высоко он задрал планку. Поэтому армия подражателей рангом поменьше не стремилась, как правило, создать что-то свое, они не придумывали новых глубоких и одухотворенных произведений… Они просто брали из его музыки какой-нибудь замечательный отрывок, какой-нибудь интересный гитарный ход или сложный пассаж, тупо зазубривали его, а потом повторяли по 100 раз где-нибудь в компании, желая выпендриться. Все это привело к тому, что настоящих ценителей музыки стало просто тошнить от подобного стиля. Появились даже специальные термины или прозвища вроде «фишечник», «шлифовальщик грифа», которыми характеризовали тех, кто стремился к бездумному повторению высокоскоростных и сложных, но пустых по духовности гитарных ходов. И много убийственной критики в свое время вылили и на самого Ингви, которого считался создателем такого стиля. Хотя уж он-то меньше всего был в этом виноват.

— Ага… кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать…