Исповедь о женской тюрьме

У меня действительно было полно времени, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что мне придется извиниться перед потерпевшим. Я ставила себе в пример Катю, которая искренне на суде попросила прощения у девочки, которую хотела убить. Но та девочка была невинна, а этот…

Я вздыхала и начинала убеждать себя вновь, что извиниться надо, что возможно эти слова позволят мне выйти домой. В сердце вновь жила надежда, которая после приговора суда умерла, казалось, навсегда. Теперь ведь все может быть по-другому. Только и надо, что извиниться и сказать, что не понимала, что творю, потому что они хотели убить моего брата….

Снова и снова я повторяла про себя: «Я прощаю. Прошу прощения. Извините». Такой вот аутотренинг я проводила с собой на протяжении всего отпущенного мне времени до суда. Повторяла эти слова как заклинание каждый день. Думаю, это помогло на самом деле простить того человека.

Глава 9

Вскоре однообразные будни были изменены. Произошло вот что. Однажды к нам пришел начальник по этажу (к слову сказать, им был уже не тот человек, который требовал у меня телефон, а совсем другой — молодой и симпатичный) и предложил некоторым из нас, а именно тем, кто дожидался апелляционного рассмотрения дела, поработать. Пара девушек согласилась, я же посчитала это унизительным. Вот еще, ходить и мыть кабинеты начальства, красить стены, двор мести и еще бог знает чем заниматься.

Но, помирая от скуки, в скором времени я стала с завистью смотреть на возвращавшихся с работы соседок. Они приходили в приподнятом настроении, рассказывали забавные случаи и вовсе не выглядели уставшими и униженными. Работа занимала от силы часа два, но это давало им возможность погулять по двору (не тому, в котором обычно гуляли мы, а по самому настоящему, находящемуся между зданиями), увидеть людей, передать им новости и получить почту. Обдумав все это, я решила тоже попроситься на работу. До суда мне было еще далеко, делать нечего, да и опять же, любопытно. Попросила девушек сказать кому надо, что есть еще одна желающая.

Как оказалось, с моей статьей было не так просто попасть на рабочку. Меня вызвал к себе начальник этажа для беседы. Не знаю, в чем было дело, но я очень грубо с ним говорила, не пытаясь втереться в доверие. Он при мне достал мое личное дело и долго его изучал, а я в это время сидела на стуле и болтала ногами. Вела себя вызывающе и хотела поругаться. У меня вызывали стойкую неприязнь все эти начальники и менты. Распрощавшись с мечтами о работе, я хотела напоследок хоть гадостей наговорить этому смазливому начальничку. Он прочел все мое дело и принял решение. Я увидела, что его отношение ко мне переменилось. Изменив тон, он стал говорить со мной на равных и просто вежливо попросил не доставлять никому неприятностей на рабочке.

— А то мне влетит от начальства, что я разрешил тебе работать.

У меня отвалилась челюсть, и я только и могла, что кивнуть. А потом еще лучше:

— Может передать что-то брату твоему? Он в какой камере?

— Один-четыре-восемь. Но я и так с ним общаюсь.

Намек на ночную почту не произвел на начальника никакого впечатления.

— Ну ладно, если что надо будет, обращайся.

— Ага, — и я вылетела из кабинета, так и не взяв в толк, что происходит.

Думаю, что этот человек показал очередной пример человеколюбия. Мне ведь и позволяли все выкрутасы, зная, что попала я сюда ни за что. Понимали это и охранники и начальство. Каждый из них, глядя на меня, задавал себе вопрос: «А что бы я сделал на ее месте?» Наверное, большинство людей отвечало себе: «Да то же самое». Не могу представить себе человека, кто спокойно остался бы в стороне, наблюдая убийство родного человека.