Исповедь о женской тюрьме

Вопреки мнению надзирателей, которые считали, что зэки только и делают, что обсуждают «делюгу», говорить о деле не хотелось. Да и что тут обсуждать? Мало кто решал свои вопросы подобным образом. К тому же в любой момент мог появиться конокрад. Так что мы просто болтали. Было весело, хотя почта, полученная таким простым способом, почему-то уже не была ценной. Теперь я, правда, могла снабжать почтой хоть весь монастырь, но для этого у них была другая «дорога». Утром дорогу убирали, оставляя только тоненькую полупрозрачную ниточку, чтобы не забрасывать каждый раз заново. Ее, конечно, тоже могли заметить, но вероятность этого была очень мала.

Глава 11

На работу из новой квартиры меня не пускали. Видимо эксплуатировать полагалось только осужденных. Как-то к нам пришел начальник тюрьмы. Иногда они делали такие обходы, но на моем веку это был первый раз. Может, они не любили ходить в многочисленные камеры, это, наверное, было опасно. А тут стоим себе вчетвером, и он даже задержался у нас в гостях минут на пять, пошутил и произвел на всех благоприятное впечатление. Наверное, ощущал себя венценосной особой, общающейся с народом. Может так и надо себя вести. Потому что к начальнику тюрьмы никогда и ни у кого претензий не возникало. Плохой был начальник этажа или всеми ненавистный завхоз (назывался он как-то по-другому). Хотя этот самый завхоз почему-то повадился захаживать к нам в гости. Приходил под кормушку и болтал с нами по часу. Не то что бы с нами, девчонки стеснялись и выпихивали меня, а я не терялась, строила ему глазки и улыбалась вовсю. Он просто-таки таял, и всеми ненавистный и злостный мужчина превращался в ручного. Девчонки были уверены, что ходит он исключительно ко мне. Но для нас главное что? Разнообразие. Главное, чтобы было чем день занять. Зато теперь мы ни в чем не нуждались, и достать, что угодно теперь была не проблема: нужны ножницы или кран потек — пожалуйста. Как бы жизнь за решеткой ни отличалась, но все равно никто ничего нового не придумал — есть женщины и мужчины, и есть взаимоотношения между ними. Хорошая улыбка еще никому не повредила. Да, очень часто мы в своих горестях забываем об этом мощнейшем оружии, а зря. Уверена, попроси я перевестись в любую камеру, мне бы не отказали. Но здесь меня все устраивало, да и обязанной быть никому не хотелось. Мало ли какие слухи поползут по тюрьме, а потом с этим «сопроводом» ехать в лагерь. Нет уж, репутация в этих стенах была очень важна. Завхоз даже как-то заявился к нам в камеру пить чай и пробыл чуть не два часа. Вот тогда мы устали. Приходилось его развлекать, а он еще и сыпал несмешными анекдотами, над которыми мы вынуждены были смеяться. Девчонки потом «оставили нас наедине», убравшись к себе на нары, а я битый час хлопала глазами и хохотала. Слава богу, что он не мог каждый день к нам ходить. Потом, правда, принес целый блок хороших сигарет, так что усилия не пропали даром.

В этой камере мне особенно часто передавали посылки. Кто и откуда — не имею ни малейшего представления, но я за долгое время пребывания в тюрьме обросла связями. Это были то сигареты, то чай, то конфеты, или вожделенные и столь редкие лимоны, а я до сих пор не знаю, кому была обязана. Киллер выспрашивал у брата мой адрес, но тот упорно молчал. Малолеток здесь не было. Все окна их камер находились на другой стороне, и переписываться было не с кем, кроме брата и парней из его камеры. Но со временем мне надоела и переписка. Слишком много было сказано, я исписалась и ничего нового не могла придумать. Суды теперь страшили меня все сильней. Если поначалу я уверена была в своей счастливой звезде, то сейчас эта уверенность растаяла.

Никто не возвращается из тюремных стен безнаказанным, никто просто так не уходит домой. Я не верила в чудо и теперь могла рассчитывать только на уменьшение срока. Что мне светило? На что я была согласна? С чем смирилась бы? Наверное, невозможно с этим смириться. Ведь даже Дюймовочка, получив год, из которого ей осталось всего несколько месяцев, плакала так, словно жизнь ее закончилась. Видимо ни с каким сроком человек не в силах смириться, принять его. Возможно, это приходит позже.