Исповедь оборотня

– А на другой стороне, сколько выставлено?

– 49, 985 мм!

– Выставляй такой же размер! – даёт команду начальник цеха.

Не ответив, продолжаю работать.

– Ну что сколько? – через некоторое время, интересуется начальник цеха.

– 49, 990 мм! – я выключаю станок.

– Сними ещё пять тысячных! – требует начальник.

– Извините, снимать больше не буду! – категоричной форме отвечаю я.

– То есть? – удивлённо смотрит он на меня.

– Я снимать больше не буду, иначе запорю вал!

– Надо ещё снять!

– Не надо! – ослабив бабку, достаю деталь из станка.

Начальник цеха, гневно смотря на меня, у него задёргался глаз, покраснев, начинает

кричать:

– Да ты у меня в ШИЗО пойдёшь! Быстро доводи нужный размер!

Я спокойно беру в руки подшипник, надеваю на посадочное место, изготовленное на

заводе:

– Вот так вот не должно быть!

Потом сняв подшипник, перевернув, наживляю на место, которое вывел я. Взяв

деревянный колышек, не сильно постукивая молотком об колышек, сажаю на место.

– Вот видите, Павел Петрович! – обращаюсь к начальнику цеха, – на заводе,

посадочное место, вывели на пять тысячных больше, чем положено! Это послужило

причиной поломки агрегата! Вы, прекрасно видели, что я спокойно насадил одной рукой

подшипник! Так не должно быть! Вы, мне, сами дали книжку! Я его прочитал внимательно и

делаю так, как написано, строго по технологии!

Он, молча, берёт вал, выходит из цеха.

– А ты молодец! – улыбается мастер цеха, хлопает меня по плечу и идёт за

начальником.

Так же освоил долбёжный станок. На нём делал места под шпонку. Так как не было

надлежащих инструментов, приходилось всё делать самому. В основном это касалось

держателей для резцов.

С весны, из-за небольшого количества заказов, меня перевели на другой режим

работы, выводили на промышленную зону по мере необходимости. В это время приступил к

занятиям спортом. С сидельцами, после получения разрешения от администрации, сделали

навес, оборудовали станки для занятия бодибилдингом. И практически, до самого

освобождения занимался там. За это время привёл себя в нормальную физическую форму.

Часто, молодые, бывшие сотрудники, нуждаются в помощи, от нападок братвы. Они

так же, как и меня, пытаются захомутать их. К нам, в отряд прибыл молодой парень, Андрей

Мишанов, из г. Краснотуринска, Свердловской области. Бывший работник медицинского

вытрезвителя, был осужден за превышение должностных полномочий. К этому времени, я,

уже, отбыл срок чуть больше года. Его кровать находилась на втором ярусе. Когда его сосед

освободился из мест заключения, он в этот же день постелил свою постель на первом ярусе,

на его месте. Ближе к вечеру смотрящий предъявил Андрею. Тот ни чего не мог сказать

вразумительного. Нужно было что-то срочно сделать, чтоб спасти парня. Я незаметно

пробрался к завхозу и попросил у него помощи. Костя среагировал мгновенно:

– Какие дела, я не понял? – растолкав толпу, выходит на середину завхоз отряда.

– А дело в том, что мужики совсем обнаглели, творят беспредел! – отвечает

смотрящий.

– Это по поводу того, что Андрей лёг на первый ярус?

– Конечно! Он попутал все рамсы! Делает без разрешения что хочет! Наверное забыл,

что находится на зоне и здесь свои правила, свои законы!

– А с чего ты взял, что без разрешения?

– А у него что, разрешение есть? Я ему такого разрешения не давал!

– За то я давал! Он подошёл ко мне, всё, как положено! Вопросы есть? Или будем

обсуждать мои действия?

– Но есть же нормальные мужики, которые заслужили первый ярус! – пытается

отстоять смотрящий свою позицию.

– А он что ненормальный?

– Он, ещё молод, и не показал себя!

– Перед тобой! – Костя показывает на смотрящего пальцем. Подходит к Андрею,

хлопает его по плечу, – Спи, как договаривались! Это не обсуждается! – с этими словами,

уходит к себе.

Все расходятся.

– Жека, не было этого! Он самовольно туда лёг! Я за ним наблюдал, как ты велел! Ни

на минуту не сводил глаз! Падлой буду, если это не так! – доказывает один из братвы, холуй

смотрящего.

– Всё, уже поздно! Ты же видел, как всё обернулось! Кто-то Косте настучал раньше!

Узнать бы кто!..

На тот период у меня был непререкаемый авторитет и их слова больше не пугали. Я

жил сам по себе и никому не подчинялся.

Я подхожу к Андрею:

– Прежде чем что-то предпринять, если не знаешь правильно это, или нет, лучше

подойди ко мне и спроси! Я тебе не враг! Хорошо, успел Костю оповестить, иначе бы тебе

несдобровать!

– Спасибо Коля!

– Погоди ты со своим спасибо! Когда всё уляжется! Лучше после ужина, возьми

хавчик, что у тебя есть и зайди к Косте, отблагодари его и обязательно извинись за свой

проступок, который тебе, если бы не Костя, обошлось очень дорого!

– Хорошо! Я понял! Хорошо! Хорошо! – удручённым видом, кивает Андрей.

Находясь в колонии, ни на минуту не переставал писать жалобы во все инстанции, с

просьбой о пересмотре дела. Пройдя верховный суд, не сдвинулся ни на сантиметр.

Указывая на прямые нарушения статей Уголовно-Процессуального Кодекса, в ответ получал:

«Нарушений не обнаружено… всё законно и справедливо… Приговор оставить без

изменения!» Им до меня не было никакого дела. На все формулировки, доводы приходил