Исповедь Зеленого Пламени

Никогда прежде не видела я Его таким — и не могу не подчиниться. Складываю ладони ковшиком, и темное вино из погребов Ниххата течет в них тонкой осторожной струйкой. Почему-то мне показалось, что в моих руках оно должно стать похожим на кровь, но ничуть не бывало. Я уже тянусь поднести ладони ко рту, но Лугхад мягко, чтобы не расплескать, перехватывает мои руки:

— Не торопись… Ты что, не знаешь обряда?

— Какого обряда? — переспрашиваю я в недоумении.

— Значит, не знаешь… Впрочем, за шесть веков он наверняка забылся — у недолго живущих и память недолгая.

С этими словами Он опускается передо мной на колени — потрясающе красивое, плавное движение — и припадает губами к моим ладоням, одновременно пригубляя вино и целуя мне пальцы. Я настолько поражена происходящим, что боюсь пошевелиться.

— Вино из рук Осенней Луны… Теперь пей ты, Лотиа-Изар, — Он поднимается, уступая место Лоти. Та занимает его место и долго примеривается, прежде чем отхлебнуть — догадываюсь, насколько неудобно пить из такого положения.

— Никогда бы не подумал, что возложу корону на голову новой Королеве, пусть даже и в беспамятстве… — не пойму, произнес Он это вслух или я уже читаю Его мысли. — Пей, Лиганор, твои ладони — лучшая чаша. Сегодня твоя коронация… Пусть никогда не сотрется этот день ни из нашей памяти, ни из твоей.

Вино чуть горчит от привкуса добавленных в него степных трав. Я пью очень осторожно, боясь уронить на одежду хоть каплю, а Лоти и Лугхад смотрят на меня — она почтительно, Он с легкой улыбкой.

Ладони после вина ужасно липкие, и я, переглянувшись с Ним — все-таки именно Он затеял этот дивный обряд, — встаю и иду к воде, ополоснуть руки. Слышу, как за моей спиной Лоти негромко спрашивает:

— Мы весь вечер будем пить… вот так?

— Зачем же? — отвечает Он, и я замираю, слыша в Его голосе смеющиеся переливы, которых не было раньше. — Это было причастие, а теперь можно и из чашек…

— Я надеялся, что сумею выбраться — но я не знал здешних силовых линий, да и не желал их знать, чтоб лишний раз не касаться силы Тени. Поэтому я шел по закону Цели, а ты сама знаешь, как долог такой путь от одного конца мироздания до другого… Не каждый способен на это — я же видел Цель, но с каждым шагом все меньше верил в себя…

Форель доедена, и вино допито. Сейчас мы просто сидим в медленно удлиняющейся тени ивы и слушаем повествование Лугхада о том, что произошло с Ним с того самого момента, когда Он вместе с Райнэей пересек незримую черту, отрезающую Кармэль от остального мироздания. Между прочим, мой венок из кленовой листвы все-таки красуется на Его огненных волосах — когда я его надевала, Он лишь склонил голову, принимая мой дар как должное…

— Ты никогда не сможешь представить себе, Лиганор, чему я был свидетелем в эти ужасные дни. Сразу же после того, как я спустился с горы Каэр Мэйла, началась выжженная степь. Волки проходят через нее с хорошим запасом воды — у меня же не было ни капли, а все колодцы были отравлены. Может быть, если бы мне удалось пересечь выжженные земли и добраться до Бурого Леса, я смог бы прорваться, разомкнуть круг проклятья. Но жажда победила меня, и я шагнул сквозь миры прямо посреди степи, где над моей головой уже кружил терпеливый стервятник…

Я шел, все больше удаляясь от Сути Залов Ночи, но чем дальше я продвигался, тем больше чувствовал отчаяние — я видел, что Каэр Мэйл, при всех его недостатках, все же место, где можно хоть как-то жить. Но окружали его умирающие земли, Сути, захваченные неодолимым и пугающим распадом… Я шел по заброшенным городам, в которых еле теплилась жизнь, в которых уже не жили, а выживали. Там не было места ни любви, ни дружбе, ни какой-то взаимопомощи — каждый выживал в одиночку, и единственным, что могло сбить вместе людей, потерявших человеческий облик, была звериная ярость толпы, жертвой которой я чудом не стал несколько раз… Я ничем не мог помочь этим людям и шел мимо, все еще не теряя надежды прорваться.

Я видел все — и города, разрушенные войной, и бесплодные растрескавшиеся земли, и древние развалины, полные жутких теней в призрачном свете бесцветной луны… Никогда не достанет у меня слов, чтобы рассказать об этих местах так, как должно, — и счастлив тот, кто даже не ведает об их существовании!

Но страшнее всего были места, где не было войны — достаточно было неведомым способом перекрыть энергию Dala'h. Города, вымирающие как во сне, от непонятных причин… В беспорядке поваленный лес, засохшие остовы деревьев, торчащие из бескрайнего болота… Свалки на много миль в стороне от любого жилья, в пустынной местности, неведомо кем и как созданные — ибо не в людских это силах…

О, я быстро постиг страшный замысел хозяйки Каэр Мэйла и ее присных — окружив свой мир кольцом распада, заставить поверить, что он единственное место в мироздании, где возможна жизнь, объявить его чуть ли не раем земным и в корне пресечь самую возможность бегства! Невозможно поверить, но редкие гости из Сути Залов воспринимались здесь как посланники неба, на них молились те, кто еще помнил, как это делается…