Исповедь жертв (СИ)

Детектив вытащил из внутреннего кармана пиджака небольшой блокнот и внес какие-то пометки. Затем засунул блокнот обратно и снова стал прислушиваться к окружающим звукам. Митч, не любитель подобных методов раскрытия преступления, на этот раз поддался методике напарника и тоже закрыл глаза. Поток ветра легким завыванием напомнил, что он далеко от шумной цивилизации, но где-то вдали слышались звуки автомобильных двигателей — автострада. Наконец, до ушей лейтенанта дошло и журчание ручья.

Дойдя до «RangeRover» Брэдли взглянул на материалы дела и вытащил, прикрепленную на скрепку фотографию. Казалось она сделана только что, так как даже погода соответствовала той, что на фото. Пока детектив молча разглядывал изображение, лейтенант снова окинул взором умиротворенный участок земли.

— Я, наверное, тоже хотел бы умереть в таком месте… Спокойно, свежо, солнце и дожди, мать их. И никаких людей. Это, наверное, самое главное. Если ты, как говоришь, веришь в Бога, то знаешь, что тело человека — это всего лишь оболочка. Самое главное, где находятся его мысли. И душа, — добавил Митч. Душа — это как часть сознания. Сознание — это участок в мозгу. Даже коренные философы, согласны с данной аксиомой. Ты же знаешь, что в первую очередь у человека умирает мозг, а процесс гниения начинается с мозга. Так вот когда сгнивает и мозг — по логике умирает и душа. Пошел ты, — спокойно ответил на это Томсон. Посмотри на это? — детектив не обратил внимания на последнее высказывание и показал фотографию. — Вот на этом месте примята трава. Убийца скорее всего не приносил жертву по грунтовой дороге. Не исключено, что он вывел ее из леса или участка, расположенного неподалеку. Полицейские обследовали окрестность? В радиусе пятисот метров, как полагается инструкции. Пойдем.

«Если этот засранец будет таким же дотошным и в архиве, то я пристрелю его прямо у стеллажей», — все же стиснув зубы, лейтенант направил за детективом.

Но спустя четверть часа подобной прогулки с новым напарником, Митч поумерил свой пыл и от увиденной находки только и произнес:

— Сукин сын… И где тебя только откопали такого?

Глава 11

«Право на один телефонный звонок… Всегда думал — кому звонят попавшие в руки правосудия подонки, пользуясь этим правом. Родителям? Друзьям? Тем, кто может хоть чем-то помочь? Адвокату? Начальнику? Любимым? Никогда не думал, что окажусь в подобной ситуации… Кому позвонить? Я точно знаю, чей номер нужно набрать в первую очередь».

Фитцжеральд, как полагаются настоящему детективу действовал согласно логике: «Учитывая, какие у нас дружеские отношения с Митчем — могу поспорить, что коллеги из соседнего департамента полиции предупредили его в первую очередь. Элен Паркер вряд ли чем-то сможет мне помочь. Сайман уже совсем давно забыл меня, хотя через него можно было установить связь с потусторонним миром, а если очень повезет — даже с убитыми жертвами. Если взять в толк кого убивает мое второе эго или этот серийный маньяк, то могу с точность казать, что их души в аду. Но мне сейчас нужны не они… Мне нужно услышать ее голос».

В коридоре, где располагался настенный телефон было преобладание белого цвета. Алексу никогда не нравился этот цвет. Он считал белый оттенок цветом непонимания, логической и статистической пустоты. Если в темноте можно было отыскать что-то похожее на свет, то в свете отыскать свет было гораздо тяжелее. Обшитый белыми пластиками коридор, белые халаты на медсестрах, белые сетки на окнах палат, белые часы над квадратным проходом, белая униформа на охраннике, который держит черную дубинку. Хорошо, что хоть охранник был чернокожим… Почему-то Алексу показалось, что если бы охранник был альбиносом, то его непременно вырвало бы.

На смену длинным гудкам послышался звонкий голос:

— Алекс? Да, Милена, это я. Я все знаю… Откуда? Митч звонил… Скорее всего сразу, как узнал о тебе… Знаешь… — тут она сделала паузу. — Я не верю, что это мог быть ты. Даже если об этом говорят все доказательства, пусть мне хоть покажут видео, даже тогда, когда я сама буду присутствовать при всем при этом… Я все равно не верю, что ты способен сделать такое.

Душа заключенного обрела покой от сказанных слов. Мир человека может перевернуть или разрушить только родной ему человек. Теперь он это понял на собственной шкуре.

«И даже виски не нужно», — усмехнулся про себя Фитцжеральд.

— Ты не представляешь, как для меня важно было от тебя это услышать. Что бы не случилось. Я с тобой. А ты не хочешь спросить — я убивал всех этих головорезов или нет? Это не ты, — голос ее звучал уверенно спокойно.