Испытание на прочность

Эта незамысловатая религиозная мысль не приходила в голову сестрам, а теперь, когда Мэри ее озвучила, очень утешила. На смену чувству вины и опустошению к девочкам пришло осознание, что они справились, поступили хорошо и многим помогли. Поэтому, доев пирог и допив молоко, Энни и Элли, успокоенные, улеглись в обнимку на отцовой кровати, Мэри укрыла девчонок просторным одеялом, и через несколько минут они уплыли в теплый сон.

* * *

Шел дождь. Порывистый ветер швырял в закрытое окно пригоршни воды. На улице впервые за последние недели разыгралась непогода. Наверное, оттого спалось так сладко и спокойно.

Элли разбудил хлопок входной двери и негромкие голоса.

— Энни, — она осторожно потрепала по плечу сопящую рядом сестру. — Папа вернулся! Папа дома!

Энни сразу села, отбрасывая одеяло:

— Папа?

— Идём!

Они выбрались из кровати и торопливо пошлепали вниз.

— Папа! — Элли сбежала по лестнице, но на последней ступеньке застыла, не зная, как себя вести. Папа пришел не один, рядом с ним стояла только что сложившая зонтик Сюзанна и, улыбаясь, смотрела на заспанную растрепу в просторной футболке.

Элли сделала неуверенный шаг вперёд.

— Папа, папа, — спокойно сказал Гай, и дочь увидела в его руках пакеты из японского ресторана — их с Энни любимого.

Отец не жаловал японскую еду. Да к тому же никогда бы не стал заезжать и покупать что-то. Обычно он оформлял заказ по пути с работы, и его привозили на дом: девчонкам — их любимые суши и роллы, Гаю — что-нибудь из соседнего заведения, стейк или бургер с картошкой.

Но в этот раз он стоял с пакетами из «Нобу». И Сюзанной.

Элли молча сделала шаг к этой еще чужой для нее женщине и нерешительно остановилась. Наверное, следовало обнять папу, а потом ее. Или только папу?

Сюзанна улыбнулась. Чтобы снять повисшую неловкость, протянула девочке коробку и спросила дружелюбно:

— Заберешь десерт?

Пока Элли нерешительно мялась, подошедшая сестра твердо отодвинула ее в сторону, после чего обняла одновременно и папу, и его спутницу.

В этот момент Элли даже не столько увидела, сколько почувствовала громадное облегчение, которое испытал отец. С запоздалым удивлением дочь поняла, что он, оказывается, тоже не знает, как себя вести, и тоже переживает. Она вспомнила, что папа никого не боится и вообще никогда не бывает в замешательстве, что у него всегда есть в запасе нужные слова, что действует он всегда решительно и… Ей вдруг стало очень его жалко и немножко стыдно за себя. Впервые отец был растерян, хотя пытался это всячески скрыть, впервые ему очень-очень нужна была ее, Элли, поддержка. А она стоит тут и тупит!

Сюзанна поймала ее взгляд и, будто прочитав в нем эти мысли, улыбнулась. Тепло, как-то… очень ласково.

Элли переступила с ноги на ногу, после чего осторожно, словно боясь, что ее оттолкнут, подошла. Лёгкая рука сразу же мягко приобняла за плечи, а через секунду талию благодарно стиснули крепкие объятия отца.

Вдруг стало очень-очень спокойно. Потому что папа дома, потому что всё хорошо и потому что она, Элли, снова знала свое место в этой жизни.

* * *

Эдвард задержался в бизнес-высотке почти до вечера. Его очень заинтересовало исчезновение содержимого вскрытых в отделении банка ячеек. Почти два часа пришлось потратить на поиск, но тайник с перепрятанными инфочипами и деньгами отыскал. Потом пришлось повозиться, копируя информацию и параллельно готовя ловушку на вора. Затем составление отчета, в итоге в секторальное управление СБ ехал уже под дождем.

В кабинет, занятый координатором рейдеров Кеном Ридом, Эдвард прошел без стука.

Кен сидел за столом и разговаривал с двумя бледными измученными женщинами в форме клинерш. Говорил он раздельно и назидательно, словно со слабоумными. Женщины завороженно кивали.

— Обеим выход за границу сектора запрещен в течение трех суток. ИДик и маячок в списки СБ я уже внес. Кэтрин, у тебя есть два часа, чтобы добраться в общежитие. Успеешь. Надя, тебе позволено в течение этого времени пребывание на территории корпорации ночью.

Эдвард с опозданием узнал женщин, отпущенных террористами из захваченного здания.

Кен продолжал:

— Сегодня ты жилье уже не найдешь. Могу на ночь пристроить в камеру, завтра с утра разберешься, где жить.

— А можно ей ко мне? — робко спросила Кэтрин. — У меня поживет.

— Можно, — координатор ненадолго углубился в планшет, внося соответствующие изменения. — Отвечаешь за нее перед лицом корпорации. Надя, тебе тоже разрешено находиться на улице в течение двух часов, но только в сопровождении Кэтрин. Все, идите.

Эдвард удивленно посмотрел в спины уходящим женщинам.

— Ты-то чего с ними возишься? — спросил он, когда дверь закрылась.

— Не поверишь, — вздохнул Кен. — Не могли найти никого, у кого были бы полномочия оставить запериметровую ночью на территории. Потом выяснилось, что это могу сделать я. Система прав во время ЧС вообще полная ёбань.

— Да уж… И еще, ведь охуеть сколько народу в здании полегло, а эти две целехонькие.