Испытание на прочность

После этого случая она решила — больше ни за что, никогда. И через пару лет вышла замуж за обычного стоматолога, который в жизни не видел Периметра и искренне считал, что там, снаружи, только развалины. Смешно было, когда он узнал, чем она занимается.

Докурив сигарету до фильтра в одну глубокую затяжку, Велия швырнула бычок под ноги и прикрыла глаза.

Сука, ты ведь сдохла! Без вариантов.

Джинджер Мак-Тавиш. Велия хорошо ее запомнила. А уж имя и вовсе никогда не забудет. На жопе этой Джинджер она собственноручно не спеша выжгла сигаретой логотип «Мариянетти» и надпись «Были тут». Та уже даже орать не могла, не то что сопротивляться. Так, вяло дрыгалась…

Рейдерша усмехнулась, вспоминая.

Эту Джинджер вначале, конечно, потряхивало, но в руках она себя держала. Сразу назвала имя и корпорацию, на которую работала — всё равно ведь фармой кольнут. В общем, благоразумно не стала выделываться. Тем более, по выражению лиц выживших догадывалась, что совсем уж легко не отделается, однако серьезной взбучки надеялась миновать, добыча-то она была реально ценная. Только вот у Велии тогда в голове все еще звучали эхом слова Марио: «Улыбаха, ты — в пикап». Это ведь он ей это прозвище дал. Она всегда улыбалась немного кривовато, но мужикам почему-то нравилось. Особенно Марио.

«Улыбаха, ты — в пикап».

А потом взрыв, огненный шар впереди и вдруг ледяное спокойствие в душе. Мгновенно накатившее осознание и… ледяное спокойствие.

Вот почему, когда Антонио притащил эту суку, Велия была безмятежной и отрешенной. Подошла. Услышала имя, должность, корпорацию. Оглядела внимательно и придирчиво, что им досталось. Досталось неплохое: юное, лет двадцати с небольшим, коротко стриженное, поджарое, где надо аппетитно-округлое, на мордочку вполне ничего…

— М-м-м… какая добыча… — протянула тогда Велия. — Оценим в комплексе.

И вытянула нож. Стоящий ближе всех Антонио ощутимо напрягся, сделал шаг вперед:

— Улыбаха…

Она на него посмотрела. Точнее, посмотрела. И Антонио отступил на шаг, всё поняв по взгляду.

Пленница стояла, стиснув зубы. А Велия разглядывала ее и думала о том, что взрыв — это доля мгновения, а через задницу потом — вся оставшаяся жизнь. Однако гнида, которая в одну секунду превратила машину и Марио в огненный шар, даже не понимала, чего сотворила. И теперь стояла уверенная, что ее доставят куда надо без особых повреждений. Редкий всё-таки улов.

Велия слегка порвала ей шаблоны. Да и не только их. Сначала срезала с пленницы всю одежду, оставив одни ботинки. Отступила на шаг. Пятеро мужчин стояли чуть позади плотным полукругом, наблюдали.

— Мне интересно, сколько ты продержишься, — сказала задумчиво Велия. — С учетом того, что мы очень расстроены.

…Надо отдать этой суке должное, держалась она вначале неплохо. Ну… настолько неплохо, насколько это вообще возможно, когда тебя дерут одновременно несколько мужиков, не очень обеспокоенных твоим же комфортом. Совсем не обеспокоенных. Велия с интересом наблюдала.

Когда мужики выплеснули первый пыл и отстали от пленницы, дав ей несколько минут отдышаться и проблеваться, выяснилось, что пикап не восстановить.

Тут уж за дело взялась сама Велия. Джинджер, до того молчавшая, через пять минут уже визжала, аж в дугу выгибалась. А потом отрубилась. Поваляться ей не дали — быстро привели в себя парой хороших пощечин и пустили на следующий круг, проверяя на прочность с еще большим вдохновением. Велия не вмешивалась, только давала напарникам советы. Судя по хрипу Джинджер и по тому, как она сучила ногами — весьма дельные. Мужики тоже оценили. А когда они, наконец, должным образом оттянулись и Джинджер снова корчилась на пыльном бетонном полу в слезах, соплях и слюнях, за нее опять взялась Велия. На этот раз, применяя весь свой богатый опыт форсированных допросов и отличное знание женской анатомии.

Пасть пленной заткнули обрывками ее же одежды — орала-то так, что уши закладывало, а отрубиться ей Велия позволила только через полчаса. Благо времени была уйма — идти им оставалось всего километров десять, а вертолет обещали прислать только к вечеру. Так и развлекались. Для амилайтовской твари этот день выдался очень долгим, хотя всерьез ее все-таки не повредили. Под конец даже стали давать время передохнуть — тащить бесчувственное грязное тело никто не хотел.

Перед выходом к точке эвакуации Велия украсила жопу вяло брыкающейся Джинджер памятной надписью и, когда пленница уже надеялась, что все завершилось, сделала ей «прививку красоты» — ввела культуру молниеносной гангрены.