Испытание на прочность

Перед тем как начать давно запланированное летнее наступление, русский император решал довольно непростую кадровую задачу с назначением нового наместника на Кавказе. Прежний наместник, князь Михаил Сергеевич Воронцов, неплохо справлялся со своими обязанностями, но был вынужден оставить свой пост по состоянию здоровья. Долгие годы семидесятипятилетний Воронцов верой и правдой служил своему государю, но в ноябре 1854 года серьезно заболел, и пост наместника оказался вакантным. По давно сложившейся традиции на этот пост назначались либо члены царской фамилии, такие, как великий князь Михаил Николаевич, либо высокородные аристократы, такие, как князь Михаил Воронцов или Александр Барятинский. Не будь сейчас столь страшной войны, Николай Павлович легко бы продолжил эту традицию, но сейчас ему был нужен особый человек, на плечи которого можно было возложить столь трудную миссию, как летнее наступление.

Подобная щепетильность царя была обусловлена довольно прозаической причиной – нехваткой войск. Нет, солдаты, слава богу, у русского императора были, но больше того числа, которым располагал кавказский корпус, царь дать не мог. Войска были нужны в Крыму, на западной границе России, в Прибалтике, под Петербургом, а также в далеком Оренбурге, для организации индийского похода.

Русских сил на Кавказе вполне хватало как для отражения наступления турецких войск, так и для борьбы с Шамилем, но их было совершенно недостаточно для организации победоносного наступления на Анатолию. Так считал прежний наместник Кавказа Михаил Воронцов, того же мнения были полные генералы во главе с князем Горчаковым и графом Орловым, которые напрямую связывали успех летнего наступления на Карс с получением Кавказским корпусом дополнительных сил. Когда же император отказывал в предоставлении свежих полков, то они в свою очередь отказывались принимать командование Кавказским корпусом, и Николай Павлович был вынужден терпеть этот тихий генеральский саботаж.

Для успешного осуществления своего стратегического замысла Николаю был нужен полностью посторонний человек, который бы без всяких пререканий в точности выполнил бы его приказ и при этом не смел просить дополнительных войск. Император долго корпел над этой задачей, но все же сумел разрешить ее. После тщательного изучения всевозможных кандидатов царь остановил свой выбор на генерале Николае Николаевиче Муравьеве, командире гренадерского корпуса. Это человек не был столь знатного происхождения, как его предшественники, и назначение на столь высокий пост было для него подобно манне небесной.

Когда на личном приеме император объявил генералу о его новом назначении, Муравьев сначала не поверил своим ушам, а затем с радостью согласился с назначением на столь важный пост, горячо заверив государя, что не подведет и постарается полностью оправдать оказанное ему высокое доверие. Потом, во время детальной проработки своей новой задачи, генерал тоже попытался заикнуться об усилении Кавказского корпуса, но Николай тут же одернул Муравьева, заявив о необходимости решать возложенную на него задачу теми силами, которые уже имелись. Николай Николаевич сразу осекся и больше этого вопроса в беседе с царем не поднимал. Вскоре он отбыл на Кавказ для организации летнего наступления.

Главные турецкие силы, противостоящие Кавказскому корпусу русских, были сосредоточены в анатолийском городе Карсе, который представлял собой неприступную крепость. По крайней мере, так горделиво заявляли репортерам британские военные строители, под руководством которых в течение полугода турки проводили работы по укреплению карских позиций.

К началу лета 1855 года гарнизон крепости насчитывал свыше двадцати тысяч солдат под командованием Вассыф-паши, который, что называется, смотрел в рот британскому генералу Уильямсу, присланному в Карс из Индии по секретной договоренности с англичанами. Кроме гарнизона Карса в распоряжении турок были двенадцатитысячный отряд башибузуков Вели-паши, стоявший под Баязетом, и полуторатысячный гарнизон Эрзурума, прикрывавший тылы Анатолийской армии.

Общая численность русского корпуса на Кавказе составляла двадцать одну тысячу пехотинцев, три тысячи драгунов и такое же число казаков. Число орудийных стволов насчитывало девяносто один, и большая часть из них относилась к легкой артиллерии.

Главным помощником и наставником вновь прибывшего командира Кавказского корпуса и по совместительству наместника Кавказа был начальник иррегулярной конницы генерал Яков Петрович Бакланов, подлинный русский богатырь и телом, и отвагой, который в конце шестого десятка лазил со своим вестовым и двумя-тремя пластунами ночью по оврагам и кустарникам под ногами у неприятельских часовых. «Если струсишь, – видишь вот этот мой кулак? – так я тебя этим самым кулаком и размозжу!» – говорил он своим казакам, которые его обожали и восторгались тем, что он ни разу никого не отдал под суд, а все вершил по совести.