Испытание реализмом

Вот почему едва ли не все дожившие до той катастрофы отечественные гении: от Н.А. Бердяева, В.В. Розанова до В.И. Иванова и И.А. Ильина, от А.А. Блока, М.И. Цветаевой до В.Т. Шаламова – признали конгениальную личностную предтечность Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого относительно уже массовой исключительности и непосредственно пролетарского гегемонизма – в новом, социалистическом контексте…

В результате умеющие слушать и действовать большевики очень скоро постарались развеять опаснейшую «реалистическую иллюзию» классической литературы с ее адекватным «идолопоклонством» перед онтологизированным: нигилистически – текстом, как отметил бы Ж. Женетт вслед за П. Валери; постарались развеять – в заведомо модернизированном: через «инженерно»-конструктивистское целеполагание – «социалистическом реализме»… Уже с идеально заявленной «фантастичностью»: должно=сущего (=нового) человека и мира. Без всякого классического (по-белински: критического) тождества истины:правды с настоящей, очевидной действительностью: не катастрофического ничто – сверхдержавного СССР…

3

Но 1991 год опять и аж официально: с танка – высвободил классического беса тождества: бытия=мышления – разумеется, в его нигилистической (=«чернушной») реалистичности… Диалектической вселжи=всепонимания… З. Прилепин же, ей-ей, оригинально и с Я-зычным успехом приписал им однозначно=абсурдную онтологичность, понятно, и не снившуюся ни Гегелю, ни Ф.М. Достоевскому… Впрочем, Н.А. Бердяев уловил-таки гносеологическую перспективность «бездыханного трупа» России, но – маргинально (в «Духах русской революции»)… Не говорю про Ф. Ницше…

Да, сегодняшняя участь классического русского реализма – смешна и – эсхатолохична… Тем паче его «новые» и – навьии заклятия своей «очевидности». И трупно-опарышево живого успеха…

Однако ситуация с нынешними выморочными наследниками Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского – куда оскорбительнее и хуже. Она теперь подлинно: эсхатологична. И совершенно (=безысходно) автор-и́чна – даже при их несомненной одаренности…

Ведь мы – наверно лет 15 – как начали архетипично существовать в действительно новых условиях, я бы сказал, супервсеединства, которое и естественно, и метафизически определяет принципиально: телеологический безысход тождественности как истины, так и лжи; как свободы, так и рабства; как бытия, так и небытия… Совсем в духе патологоанатомически чуткого З. Прилепина!..

Ж. Бодрийяр еще в 70-е годы прошлого века назвал этот претотальнейший феномен: «гиперреальностью», «всегда уже воспроизведенною» – «галлюцинаторным [«эстетическим»] самоподобием реальности» – через основополагающий «код нормальности»… И антиномического «безумия»… (см.: «Символический обмен и смерть»)…

Так что твори=дерзай=обезьянничай – вволю! – все равно совершенно: гуманно не вырвешься из прекрасно=беспредельных застенков твоего – на-личного – мира: Я=не-Я – уже с фихтеанским колоритом автор-и́чности… И то́п-ос: прода-! – важности… С потребительским самоедством неисчерпаемой: чувствилищно и объе-д-ивно – объективности. Да и трансцендентности: на зубочист-n-ый (в n-ой степени) – десерт…

4

Но Юрию Михайловичу Полякову с его по-пионерски и  – знаменательно! – задорным «Гипсовым трубачом» – вдруг: видано – непредви-данно! – удается реально и конкретно прорваться сквозь совершенно=замкнутую гиперреальность=супе рвсеединства…

И оригинально: экзистенциальной порукой этой невозможно: русской победы стал буквально: дискурсивный вход: через опыт реального умирания – (пусть «лишь» главного героя повести) – создателя «ЧП районного масштаба» – в отечественную прозу. Ее классическую и неклассическую – не-а-сущую: антиномично! – смерть: жизнь: бессмертие… Благодаря чему только и возникает «ясновидение, прозрение, чудесный взлет «я»», как заметил автор «Волшебной горы» (во Введении к ней для студентов Принстонского университета).

Сразу отмечу: именно через антиномическое и особенно амбивалентное понимание Юрием Михайловичем Поляковым реальности, причем в ее без преувеличения энциклопедическом выражении – она торжественно (не тождественно!) сдается ему  – в своей не-о: классической истинности как «расчисленный хаос бытия» (см. одноименную гл. «Гипсового трубача»). Далекий и от однозначно-, и от диалектически-, и от супервсее-дино-синтезированной бесовщины… И вбирающий, органично и антиномично: «безумно» – вбирающий ее в себя…

5