Испытание Ричарда Феверела

Разразившись этим афоризмом, достойным того, чтобы занять место в «Котомке пилигрима», она прервала свои излияния и отправилась готовить горячее питье для своей милой больной. Люси уже чувствовала себя совсем хорошо; ей хотелось, чтобы ей поскорее позволили встать с постели и она успела одеться к тому времени, когда в дверь постучат. Миссис Берри же, любовно о ней заботясь, решительным образом велела ей лежать и успокоиться, покорившись тому, что за ней ухаживают как за больной. Миссис Берри, которой надо было поговорить с героем, отлично понимала, что эти десять минут он согласится ей уделить только в том случае, если в это время нельзя будет пробраться к невесте.

Ей казалось, что такого рода стратегия должна обеспечить успех дела. И действительно, в тот же вечер она узнала из уст самого героя, что мистер Ричардс, строгих правил законник и вместе с тем отец нашего героя, противится его браку с любимой девушкой по той причине, что хочет женить его на другой — на своей подопечной, и к тому же наследнице огромного состояния, а также и потому, что его возлюбленная, Летиция, — католичка. Летиция же — единственная дочь храброго морского офицера, которого уже нет на свете, и судьбой ее распоряжается дядя, который груб и прочит эту красавицу в жены своему увальню-сыну. Миссис Берри доверчиво выслушала эту волнующую историю, и смысл сказанного ею в ответ сводился к тому, что коль скоро старики так жестоки к своим детям, у тех есть право позволить себе безрассудство. После того как был соблюден весь ритуал клятв, которыми она заверила, что сохранит все в тайне, миссис Берри была причислена к сообщникам героя, которых теперь насчитывалось уже трое, и приступила к исполнению своих обязанностей со всей присущей женщине энергией, а ведь всем известно, что лучшие заговорщики — это женщины. Чин лейтенанта, который был приписан Риптону, оказался всего-навсего синекурой. Он никогда не был женат; он ничего не знал о разрешениях, требуемых, чтобы вступить в брак[93], кроме того, что их надо получить и что это дело нетрудное; ему и в голову не могло прийти, что необходимо за много дней вперед предупредить священника того прихода, к которому относится один из вступающих в брак. Что же ему делать? Все мысли его сводились к тому, что надо купить кольцо, и всякий раз, когда обсуждение предстоящего важного события становилось особенно оживленным, он многозначительно кивал головой и говорил:

— Главное, миссис Берри, не позабыть бы про кольцо!

И только мягкий характер новоявленной соучастницы их заговора уберег ее от того, чтобы крикнуть в ответ: «Да провалитесь вы с вашим кольцом!» Миссис Берри на своем веку помогла справить десятка полтора свадеб и по оглашению, и по специальному разрешению, и она не могла не сердиться на то, что ей все уши прожужжали напоминанием о столь само собою разумеющейся принадлежности всякого бракосочетания. Лучшей помощницы в этом деле и более осведомленной обо всем, чем она, найти было невозможно; все трое это признавали. Герой выполнял все ее предписания как автомат; лейтенант Томсон с великой радостью согласился на роль мальчика на побегушках.

— Я все это делаю в надежде, что вы будете счастливее, чем была я, — сказала благочестивая и доброжелательная Берри. — Говорят, что браки заключаются на небесах; ежели это действительно так, то, право же, там очень мало думают о нас, о тех, кто внизу.

В ответ на рассказ героя о жестоких родителях она поведала ему свою горестную историю.

Ричард поклялся ей, что считает отныне своим долгом разыскать ее сбежавшего мужа, заставить его раскаяться и покорно вернуться домой.

— Ну конечно же, он вернется! — сказала миссис Берри, многозначительно морща лоб. — Ему самому захочется вернуться. Где же еще он найдет такую стряпуху, как Бесси Берри! И в глубине души он ее ценит. Что и говорить, когда он вернется, я приму его с распростертыми объятиями и не стану пенять ему на его бесстыдство… Сердце-то ведь у меня доброе! И всегда было добрым в замужестве, мистер Ричард!