Испытание Ричарда Феверела

— Должно быть, твоим тропическим туземцам этого было бы мало. Да, у него один сын, но величиною с двоих. Этим был нанесен смертельный удар Системе. Женитьбу Ричарда она еще перенесла, но младенец! Это было уже чересчур. Проглоти она этого ребенка, она бы жила себе и жила. А эта удивительная женщина произвела на свет крупного мальчугана. Уверяю тебя, очень забавно бывает видеть, как Система ежечасно открывает рот, чтобы его проглотить; она знает, что либо ее это окончательно излечит, либо освободит от тяжести.

Мало-помалу Остин узнавал, как вел себя баронет, и грустно улыбался.

— А что же вышло из Ричи? — спросил он. — Какая у него натура?

— Несчастный мальчик погублен тем, что его чрезмерно волнует собственная особа. Натура? Да у него натура пули, под которую заложили тройное количество пороха. Пыл восторга — вот его порох. У нашего мальчика хватило бы этого пыла для девических дней самой Опы. Он собирался вроде тебя, Остин, переделать общество — в какой-то степени ты за него в ответе. На свое несчастье, переделку эту он начал с женской его половины. Купидон, гордый тем, что перед ним не устоял и Феб, или, если угодно, решивший заселить свои владения Плутон, вбил в нежную головку одного из простодушных созданий мысль поцеловать его в награду за его доброе дело. О ужас! Он этого не ожидал. Вообрази Систему из плоти и крови — и перед тобою Ричард. Последствия таковы, что эта пери мужского пола отказывается войти в рай[159], хотя врата для него открыты, трубы трубят, и прелестное чистое существо ожидает его там. Последнее, что мы о нем слышали, — это, что он пьет воды в Германии, готовясь вслед за тем предпринять освобождение Италии от тевтонского ига

[160]. Будем надеяться, что воды эти его очистят. Он находится в обществе леди Джудит Фелли — твоей старой приятельницы, ярой радикалки, которая вышла замуж за одряхлевшего лорда, для того чтобы претворить свои принципы в жизнь. Такие всегда выходят замуж за английских лордов или за иностранных принцев. Меня восхищает их тактика.

— Джудит не подходит для него, коль скоро он в таком состоянии. Я хорошо к ней отношусь, только она всегда была слишком сентиментальна, — сказал Остин.

— Должно быть, именно эта сентиментальность и побудила ее выйти замуж за старого лорда, не так ли? Она нравится мне именно этим. Люди сентиментальные всегда долго живут и умирают, располнев. Чувство — вот кто убийца, брат мой. А чувствительность! Это умасливание жизни; это нежный цветок, и тот или та, которая его носит, заслуживает зависти. Хотелось бы мне, чтобы у меня ее было побольше!

— Ты все такой же, Адриен.

— А я ведь не радикал, Остин.

Из дальнейших расспросов, на которые Адриен отвечал в своей образной манере, Остин узнал, что баронет ждет сына, окаменев наподобие статуи в своем оскорбленном отцовском чувстве, и хочет видеть его прежде, нежели принять сноху и внука. Это как раз и имел в виду Адриен, когда говорил о тех усилиях, которые делает Система, стремясь проглотить младенца.

— Мы опутаны сетями, — сказал мудрый юноша. — Время поможет нам из них выбраться, а если нет, то на что же тогда этот почтенный господин годен?

Остин на минуту задумался, после чего спросил, где живет Люси.

— Мы как-нибудь к ней с тобой сходим, — сказал Адриен.

— Я пойду к ней сейчас же, — решительно заявил Остин.

— Я думаю, что мы все-таки сначала с тобой пообедаем, братец.

— Дай мне ее адрес.

— Право же, Остин, ты перегибаешь палку, — возразил Адриен. — Ни за что не поверю, чтобы тебе было совершенно все равно, что ты будешь есть! — хриплым голосом возопил он, очень комично изобразив на своем лице потрясение. — Смею думать, что нет. Кусочек детского мясца — это очень кстати, это просто божественно! Иди и отъедайся на младенце, людоед. Обедать будем в семь.

Адриен дал ему свой адрес и адрес Люси и удалился, избрав лучшую долю.

Накануне еще миссис Берри обнаружила у себя в чашке длинную чаинку. Положив ее на пальцы, она щелчком подбросила ее, и та легко взлетела, подтверждая тем самым, что на следующий день в доме у них будет гость. Она успела совсем позабыть об этом за сутолокой всех своих повседневных дел, поглощенная заботами о другом вошедшем в их дом существе, о только что родившемся у Люси удивительном младенце, когда неожиданный стук в дверь заставил ее все вспомнить.

— Так оно и есть! — вскричала она. — Мой гость явился! — Никогда еще женская вера в приметы не подтверждалась столь наглядно. Пришелец выразил желание увидеть миссис Ричард Феверел. Он назвался мистером Остином Вентвортом.

— Наконец-то, — воскликнула миссис Берри и, всплеснув руками, кинулась на улицу. Она тотчас же вернулась и рассыпалась в извинениях.

— Мне показалось, что она идет домой, мистер Вентворт. Каждый день она по два раза выносит своего ангелочка подышать воздухом. Никаких кормилиц, никаких нянь! Это настоящая мать! И слава богу, молоко у нее есть! Только очень она, бедная, тоскует.

Вернувшись к гостю, миссис Берри представилась, рассказала ему историю юной четы, упомянула о своем в ней участии, восхитилась его бородой.