Испытание войной

То был, наверное, первый в мире перспективный план Генерального штаба, по которому готовились вооруженные силы страны в течение длительного времени. Он не удался из-за ошибок германского командования в 1914 г., с первых же ходов отошедшего от требований плана Шлифена. Но проведенная по этим же принципам кампания 1940 г. подтвердила правоту Шлифена. Кстати, польская кампания 1939 г. велась в духе концентрического наступления Мольтке (армии из Силезии, Померании и Восточной Пруссии сошлись в районе Варшавы, расплющив польскую ащмйю).

Тухачевский не дожил до успехов стратегии блицкрига. Но прекрасно понимал ее штабную красоту в сочетании с армейской силой. Еще в 1920 г. свое наступление на Варшаву он организовал по принципам плана Шлифена. Имитируя удар с фронта, 27-летний командующий бросил основные войска Западного фронта в глубокий охват, оставляя Варшаву далеко позади, но нависая над ней с севера. Польским войскам пришлось разворачиваться на 90 градусов, не зная, когда же обрушится занесенный молот. Ю. Пилсудский в своих воспоминаниях отмечал, что в штабах царили растерянность и эвакуационные настроения, близкие к панике. А разведка ничего вразумительного о планах и дислокации войск противника доложить не могла. Однако "третья колонна, призванная, как это было при Садове, появиться на другом фланге польского фронта, не подошла. Конная армия Буденного застряла в сотнях километров от решающего сражения, осаждая Львов, т.е. вместо маневренных действий занялась позиционной борьбой. В итоге ударные силы были ослаблены и попали под контрудар. Были нарушены основополагающие принципы стратегического маневра - собрать главные силы в нужном месте в нужный момент и (принцип Мольтке - Шлифена) в нужной для победы диспозиции. Послевоенный анализ, проведенный Тухачевским, показал, что замысел не был неверным. Не хватило материального обеспечения и координации. Упреки в авантюристичности были столь же справедливы, как критика планов блицкрига германских штабов. Когда они удавались, как в 1866 и 1940 гг., критики молчали, когда терпели неудачу, как в 1914 и 1941 гг., начинали говорить про "авантюристичность". В 1920 г. у Тухачевского не было надлежащей власти для концентрации сил и времени для отработки удара. В 1941 г. у него все это было бы в избытке. Если бы...

Но идеи не умирают со смертью их создателей. Вспомним план наступления Красной Армии 1940 г. Ведь он - зеркальное отображение замысла Тухачевского! Только главный удар перенесли с севера на юг. По плану 1940 г. главный удар наносил Юго-Западный фронт на Краков с поворотом на север, а роль 1-й конной армии выполняли механизированные корпуса с Белостокского выступа. А так - та же "шли-феновская коса" с замахом вокруг главных сил противника. Стратегический почерк, совершенно не присущий командованию Красной Армии, ни тем более царской. Ничего подобного из-под пера советских генштабистов больше не выходило: не та школа. Да ее и не могло быть в 1940 г. после уничтожения основных кадров Генштаба. Поэтому новый призыв "творчески" позаимствовал чужое. Когда Красная Армия в 1939 г. вышла на демаркационную линию с вермахтом и оперативный отдел Генштаба засел за разработку нового плана, то ничего лучше, чем замысел Тухачевского, чьи лекции генштабисты слушали в академии, изобрести не смогли. Но Тухачевский пытался применить свой план к польской армии, и только к ней. А молодые операторы Генштаба во главе с опытным, но не хватающим звезд с небес Б.М. Шапошниковым, - к германской. Поэтому у них получалась странная вещь: план обрывался на самом интересном месте - когда Красная Армия, после прорыва к Бреслау и поворота к Балтике, подставляла себя под фланговый удар из Силезии. Получается, что в своих академических конспектах операторы Генштаба на сей счет ничего прочитать не могли, а потому поставили жирную точку. Решили: война покажет, как действовать дальше. План 1940 г., а также аналогичный проект плана от 15 мая 1941 г. доказывают две вещи. Во-первых, замысел Тухачевского 1920 г. основывался на объективных предпосылках, поэтому он и был воспроизведен в общих чертах в последующем. Во-вторых, высокий уровень стратегического таланта Тухачевского.

Тухачевский пришел к выводу: раз главным в концепции блицкрига является скорость движения войск, что приводит к эффекту цугцванга, то требуемую скорость может дать лишь моторизация войск. Отсюда логично вытекала идея о механизированных корпусах. В 1932 г. Тухачевский был среди тех, кто выступил за формирование первых в мире механизированных корпусов, имевших более 500 танков и 200 автомашин. (Отметим, как точно было рассчитано требуемое количество танков в корпусе. В 1940 г. Сталин санкционировал увеличение штатов до 1031 танка, но этого оказалось слишком много. Война показала, что оптимум 500-600 танков)