Читаем Испытание временем полностью

Так вот, студентке Жене из Таллина не понравилось, что выступающий наружу пищевод будет безобразить ее грудь, и она просила соединить его с кишечником изнутри. Отказать ей я не посмел, хотя отлично сознавал, что, если внутренние швы разойдутся, наступит осложнение и смерть. Операция была проведена по-новому. К исходу вторых суток состояние больной резко ухудшилось. Я принял возникшее воспаление легких за нечто другое — за следствие того, что швы разошлись, — и мысленно решил, что девушка погибла.

Подавленный мрачным предчувствием, я двое суток не являлся в клинику. Мой первый вопрос, едва я переступил порог кабинета, был: «Что показало вскрытие?» — «Какое? — удивился ассистент. — Женя чувствует себя лучше и несколько раз спрашивала вас…»

Так, дорогой мой, — закончил он, — неожиданно родился новый метод операции, как в свое время переливание трупной крови.

Наше свидание подходило к концу, и я попросил ученого уделить мне завтра еще полчаса.

— Было бы трагично, — шутя сказал я, — если бы это свидание было последним.

— «Без трагедий, — повторил он Белинского, — сама жизнь стала бы водевилем, мишурной игрой мелких страстишек, ничтожных интересов, грошовых и крошечных помыслов… Трагическое — это божья гроза, освежающая сферу жизни после зноя и удушья продолжительной засухи».

Мне предстояло еще выяснить у Сергея Сергеевича его участие в помощи фронту внедрением сульфамидных препаратов. Мне передавали, что он в первые дни войны послал все свои запасы сульфамидных препаратов в боевые части и разработал распылитель для экономного использования животворного препарата, который на фронт стал поступать значительно позже.

Я надолго запомнил его горячую нервную речь, неспокойные черты лица, большие мягкие руки и гибкие пальцы, одинаково сгибающиеся в тыльную сторону и в сторону ладони. Их червеобразное движение взволновало лучших художников нашего времени. Им уделили внимание Нестеров, Мухина и Кукрыниксы…

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Только что завершилось великое испытание народов, армия Гитлера пала, и человечество обратилось к своим кровоточащим ранам — к выжженной земле, к новым бесчисленным курганам и осиротевшим городам и селам.

Советское Информационное бюро обратилось ко мне с просьбой отправиться в Кисловодск, где погибла бо́льшая часть эвакуированных из Ленинграда ученых, врачей и медицинских сестер, и по свежим следам восстановить все, что еще возможно. Очерки должны быть представлены в кратчайший срок.

Материалы были составлены со слов очевидцев, и я привожу их в том виде, в каком Информационное бюро опубликовало их.

Предо мной сидел еще сравнительно не старый человек, с глубоко впавшими глазами и трясущейся от волнения нижней челюстью. По морщинистым щекам его текли слезы.

— Меня зовут Фингерут Михаил Захарович, живу постоянно в Кисловодске, по профессии портной. Скоро год, как я это пережил, и все не найду себе покоя.

Он мотнул головой, словно стряхивая с себя скорбные воспоминания, и продолжал:

— Немцы расклеили по городу Кисловодску вот этот приказ…

Он дрожащими руками вытащил из кармана смятую бумажку, сложенную вчетверо, и протянул ее мне:

— Прочтите, пожалуйста.

Я прочитал:

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых людей Украины
100 знаменитых людей Украины

Украина дала миру немало ярких и интересных личностей. И сто героев этой книги – лишь малая толика из их числа. Авторы старались представить в ней наиболее видные фигуры прошлого и современности, которые своими трудами и талантом прославили страну, повлияли на ход ее истории. Поэтому рядом с жизнеописаниями тех, кто издавна считался символом украинской нации (Б. Хмельницкого, Т. Шевченко, Л. Украинки, И. Франко, М. Грушевского и многих других), здесь соседствуют очерки о тех, кто долгое время оставался изгоем для своей страны (И. Мазепа, С. Петлюра, В. Винниченко, Н. Махно, С. Бандера). В книге помещены и биографии героев политического небосклона, участников «оранжевой» революции – В. Ющенко, Ю. Тимошенко, А. Литвина, П. Порошенко и других – тех, кто сегодня является визитной карточкой Украины в мире.

Валентина Марковна Скляренко , Оксана Юрьевна Очкурова , Татьяна Н. Харченко

Биографии и Мемуары
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное