Испытание временем

«Глубокоуважаемый и высоколюбезный сын мой Шимшон. Первым долгом знай, что все мы живы и здоровы, чего и тебе от всего сердца желаем. Обливаясь слезами, я прочитала твое письмо и думала, что на свете нет справедливости. Чем я так провинилась перед богом, что он яркую звезду мою пустил по свету в изгнание, на радость врагам… Видит наш вечный судья и праведница матушка моя на том свете, что не по моей вине я страдаю, не иначе, как мы искупаем грехи наших предков… Гляжу, у других — все дома, сядут за стол — благодать. У меня же — несчастье, сплошной иом-кипур, точно нас прокляли. С тех пор как глаза мои не видят тебя, они не просыхают, сердце не успокаивается, болит и болит… Я ночами не сплю и думаю: кто тебе стирает белье, ведь ты так любишь аккуратно менять его… Кто тебя ночью укрывает? Ты спишь так неспокойно, и одеяло сползает с тебя. Представляю себе, как ты выглядишь: волосы до плеч, на рубашке ни одной пуговицы, вместо шнурков на ботинках — веревки, каблуки сбиты, задник свернут, а на теле пуд грязи… Я посылаю тебе иголку, нитки и две дюжины пуговиц, попроси от моего имени хозяйку, чтоб она пересмотрела твое белье и, где надо, пришила пуговицы… Рубахи твои долго еще проживут, опасаюсь за кальсоны… Остерегайся есть соленые огурцы, от них у тебя всегда были колики в животе… Дела наши неважны, расходы большие, а приходы маленькие. Коллектор реб Иойль каждый месяц приходит за полтинником, отрываешь от себя и отдаешь ему. Пробовала не давать — отец твой встал на дыбы. «Сними с себя этот налог, — говорю я ему, — к чему он тебе?» Ты знаешь этого упрямца, он кричит, что я подбираюсь к его счастью. Врагам моим такое счастье… Все мы, Шимшон, беспокоимся о тебе, и папа в том числе. Он, правда, говорит, что судьба твоя его не трогает, но это ложь, сплошное притворство… Я оставляю иногда твои письма на столе и ухожу к соседке. Возвращаюсь — письма скомканы, конверты перепутаны (меня не обманешь, я все помню), одним словом, полный беспорядок, и кое-где видно — упала слеза…

Будь здоров и счастлив, пусть бог тебя не оставит.

Твоя несчастная мать Рухл.

Чуть не забыла тебе напомнить: ногти собирай и прячь их, ты имеешь манеру бросать их куда попало.

Еще раз будь счастлив, и дай бог вскоре встретиться с тобой здесь. Привет от Муни, реб Иоси и всех твоих родственников».

Шимшон вытащил из кармана листок скомканной почтовой бумаги и в один присест написал: