Читаем Истинное восприятие. Путь дхармического искусства полностью

В то же время злость и агрессия отличаются друг от друга. Если ты взаимодействуешь со своей злостью таким образом, что это вдохновляет тебя на поэзию, здесь должна быть определённая щедрость, или, по крайней мере, некая осознанность. Поэтому искусство – это не просто создание прекрасного; это всё то, с чем можно работать, в чём есть богатство. И в том, что касается искусства в повседневной жизни и практики осознанности, преодоление агрессии есть корень всякого художественного таланта, который только можно себе вообразить.


Обыкновенная правда

Символичность присутствует во всём: и когда ты просыпаешься, и когда ты чувствуешь, что ты грязный и хочешь принять душ, когда ты помылся и чувствуешь себя свежим, когда ты голоден, когда завтракаешь глазуньей с ветчиной, хлебом с вареньем, может быть, вафлями или оладьями, и когда ты готов встретить мир после сытного завтрака и кофе. Всё это

символичность.


Обычно под символом или символичностью люди понимают нечто внешнее, вроде указателя или рекламного щита, который показывает знаки – возможно, религиозного значения. Это не совсем так. Символичность связана с самим тобой, твоим внутренним существом. Иными словами, ты и есть наилучший символ самого себя. Вот что такое символичность. Тебе часто неприятно слышать себя на магнитофонной записи, а видя себя на фотографиях, ты смущаешься. Ты думаешь, что они могли бы быть и получше, и тебе не хочется видеть себя со стороны, глазами другого человека. Но, возможно, стоит присмотреться к этому явлению поближе. Ты – и карикатура на самого себя, и символ себя самого. Всё является своей собственной карикатурой. Это и есть символичность сама по себе, символичность самого опыта. Например, когда ты создаёшь визуальный символ, сначала он представляет сам себя. Идеи появляются позже. Вот в чём дело. Когда ты создаёшь интерьер в комнате, он говорит сам за себя. Потом уже люди станут придавать ему концептуальное или метафизическое значение. Поэтому всё отражает само себя, а в том, что касается тебя самого, ты символ самому себе. Символичность основывается на том, что мы лично, прямо и неопосредованно, переживаем в своей жизни: боль, удовольствие, что угодно. С такой точки зрения символичность – это состояние ума.

Ещё до того, как мы что-нибудь узнаём о чём-либо, уже существует проблема мотивации. Если мы смотрим на весь мир как на исходный материал, как, скажем, простой кусок холста, простой кусок дерева, простой кусок глины, то каковы наши с ним взаимоотношения? Этот кусок холста или глины, будучи неодушевлённым предметом, не имеет интереса или желания превращаться в картину или скульптуру. Но вот у нас, у людей, есть

идеи относительно того, какой должна быть наша жизнь, каким должно быть наше понимание. И потому мы находимся меж двух огней: нам и понять хочется, и одновременно переделать вселенную согласно собственным ожиданиям.

Есть два основных понимания символичности: теистическое и нетеистическое. Теистическая символичность – это непрерывное самосущее подтверждение; то есть, если существует символичность, то существуешь и ты, и твой мир. В случае нетеистической символичности – например буддизма – тебя не существует, символичности не существует и вселенной тоже не существует. Ошеломляет, не так ли! Как же нам из этого выйти, спросите вы? На самом деле мы никуда не выходим. Мы стараемся не выйти, а войти.

Основным понятием нетеистической символичности является идея о том, что всё, что только есть в нашей жизни – наше рождение, наша смерть, болезнь, супружество, перипетии карьеры, бизнеса, образования, – основано на некой символичности. Может, это не такая яркая символичность, которую ты видишь, настроившись на мистический лад, вроде потрясающих аур с символами в центре. На самом деле с точки зрения нетеистического подхода такие видения – чушь собачья. Может, тебе стоит отдохнуть или выпить чашечку кофе. Мы не следуем ни за какими пафосными разноцветными приключениями, космическими взрывами красок или фантастическими видениями. Поиск магических посланий вместо прямых взаимоотношений создаёт преграды для понимания символичности.

Перейти на страницу:

Все книги серии Самадхи (Ориенталия)

Похожие книги

12 недель в году
12 недель в году

Многие из нас четко знают, чего хотят. Это отражается в наших планах – как личных, так и планах компаний. Проблема чаще всего заключается не в планировании, а в исполнении запланированного. Для уменьшения разрыва между тем, что мы хотели бы делать, и тем, что мы делаем, авторы предлагают свою концепцию «года, состоящего из 12 недель».Люди и компании мыслят в рамках календарного года. Новый год – важная психологическая отметка, от которой мы привыкли отталкиваться, ставя себе новые цели. Но 12 месяцев – не самый эффективный горизонт планирования: нам кажется, что впереди много времени, и в результате мы откладываем действия на потом. Сохранить мотивацию и действовать решительнее можно, мысля в рамках 12-недельного цикла планирования. Эта система проверена спортсменами мирового уровня и многими компаниями. Она поможет тем, кто хочет быть эффективным во всем, что делает.На русском языке публикуется впервые.

Брайан Моран , Майкл Леннингтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля

Иоганн-Амвросий Розенштраух (1768–1835) – немецкий иммигрант, владевший модным магазином на Кузнецком мосту, – стал свидетелем оккупации Москвы Наполеоном. Его памятная записка об этих событиях, до сих пор неизвестная историкам, публикуется впервые. Она рассказывает драматическую историю об ужасах войны, жестокостях наполеоновской армии, социальных конфликтах среди русского населения и московском пожаре. Биографический обзор во введении описывает жизненный путь автора в Германии и в России, на протяжении которого он успел побывать актером, купцом, масоном, лютеранским пастором и познакомиться с важными фигурами при российском императорском дворе. И.-А. Розенштраух интересен и как мемуарист эпохи 1812 года, и как колоритная личность, чья жизнь отразила разные грани истории общества и культуры этой эпохи.Публикация открывает собой серию Archivalia Rossica – новый совместный проект Германского исторического института в Москве и издательского дома «Новое литературное обозрение». Профиль серии – издание неопубликованных источников по истории России XVIII – начала XX века из российских и зарубежных архивов, с параллельным текстом на языке оригинала и переводом, а также подробным научным комментарием специалистов. Издания сопровождаются редким визуальным материалом.

Иоганн-Амвросий Розенштраух

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
История целибата
История целибата

Флоренс Найтингейл не вышла замуж. Леонардо да Винчи не женился. Монахи дают обет безбрачия. Заключенные вынуждены соблюдать целибат. История повествует о многих из тех, кто давал обет целомудрия, а в современном обществе интерес к воздержанию от половой жизни возрождается. Но что заставляло – и продолжает заставлять – этих людей отказываться от сексуальных отношений, того аспекта нашего бытия, который влечет, чарует, тревожит и восхищает большинство остальных? В этой эпатажной и яркой монографии о целибате – как в исторической ретроспективе, так и в современном мире – Элизабет Эбботт убедительно опровергает широко бытующий взгляд на целибат как на распространенное преимущественно в среде духовенства явление, имеющее слабое отношение к тем, кто живет в миру. Она пишет, что целибат – это неподвластное времени и повсеместно распространенное явление, красной нитью пронизывающее историю, культуру и религию. Выбранная в силу самых разных причин по собственному желанию или по принуждению практика целибата полна впечатляющих и удивительных озарений и откровений, связанных с сексуальными желаниями и побуждениями.Элизабет Эбботт – писательница, историк, старший научный сотрудник Тринити-колледжа, Университета Торонто, защитила докторскую диссертацию в университете МакГилл в Монреале по истории XIX века, автор несколько книг, в том числе «История куртизанок», «История целибата», «История брака» и другие. Ее книги переведены на шестнадцать языков мира.

Элизабет Эбботт

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Педагогика / Образование и наука