Истинный интеллект. Часть 1

– Ну, и разгром я тут устроил, – тихо произнёс я, но вокруг стояла полнейшая тишина, поэтому меня услышали.

– Ян! Ты здесь! Я так напугалась, – и хрупкая девушка стиснула меня в железных объятьях и зарыдала. Я прижал её к себе и начал успокаивать.

– Я тоже очень сильно напугался, думал, что не увижу тебя никогда. – Я прижимал её к себе и нежно гладил по волосам. Рита не ослабила своей хватки объятий, редко всхлипывая.

В кабинете невролога на месте красивого панорамного окна теперь зияла огромная дыра с наполовину выпавшим из неё сканером. На полу прослеживался чёткий след перемещения прибора в виде глубоких царапин на ламинате. Безобидная методика чуть не привела к трагедии. Опасный получился эксперимент.

29. Поперечная составляющая

Елена Сергеевна сидела за своим столом. Глаза её были закрыты, руками подпирала голову. Последние события вымотали её физически и психологически, так же, как и Риту. Они уже в третий раз рассказывали о событиях, предшествующих инциденту с разбитым окном и повреждённым сканером. Разумеется, расследования избежать не удалось.

Процессом дознания руководил сам начальник службы безопасности, отсюда вся тяжесть и трудность этого процесса.

Он не уставал повторять в различных вариациях фразу: «Ян Владимирович, там, где вы, всё приходит в движение. И не то, что жизнь не может устоять на месте, даже прикрученное медицинское оборудование, и то пытается выйти в окно».

Все детали этого дела уже были установлены, но Ворошилов раз за разом прогонял все события, чтоб ненароком выведать случайно или умышленно скрытые детали. Но истории, рассказанные Ритой и Еленой Сергеевной, бились один в один. В этом нет ничего удивительного, они рассказывали правду. Для меня был непонятен момент, озвученный врачом: она назвала причиной проведения исследования – собственную инициативу. Я не стал вносить смуту, просто подтвердив это.

Также в ходе дознания я узнал, что происходило в момент моего сна. Когда аппарат конкретно заплясал, они вдвоём пытались удержать его. Сначала это было успешно, но вибрация возрастала с каждым циклом. Единственный болт помогал, как мог, пока его не срезало. После самоликвидации единственного болта, хрупкие девушки ещё пытались удержать аппарат, но, по их словам, это было равносильно удерживанию максимальных оборотов стиральной машины с установленными транспортировочными болтами – то есть абсолютно бессмысленно. Когда же аппарат устремился в окно, их обеих охватили паника и страх. Но Рита проявила безмерную храбрость и твёрдость духа, она поборола сковывающий страх и смогла найти решение в столь сложной моральной и физической обстановке – полное обесточивание этажа. Благодаря этому нестандартному действию, я остался жив.

– Да, не всегда движение – это жизнь, – прокомментировал ситуацию Ворошилов. – Даже не знаю, радоваться или плакать, – и он хмуро посмотрел на меня из под своих густых бровей. – Результат расследования комиссии будет объявлен в установленные сроки, на сегодня достаточно. Если с фиксацией объектов закончили, – обратился он к наводящим порядок работникам, – то давайте уже затаскивайте аппарат, пока он не рухнул за борт и не натворил ещё комиссионных дел.

Работа закипела. Аппарат быстро затянули. Пока техники производили его диагностику, другие мастера практически моментально заменили модуль оконного стекла.

– Вот так сервис, – подумал я.

Стандартные процедуры диагностики показали незначительные повреждения аппарата, поэтому его надёжно прикрутили в местах штатного крепления и оставили.

В кабинете нас снова стало трое.

– Вы идите, – сказала Елена Сергеевна, – я тут ещё немного приберусь. А то погром ужасный.

– Вам помощь точно не нужна? – поинтересовался я, но Рита дёрнула меня за руку и шепнула – пошли уже.

– Точно, Ян, точно.

Почти всю дорогу мы молчали. И это вполне оправдано.

Собравшись с мыслями, я громко произнёс её имя. В тот же самый момент я услышал своё имя. Я улыбнулся и повернулся к Рите.

– Что? Я тебя слушаю.

– Нет, ты же первый обратился, продолжай, – не повернув лица, гордо ответила Рита.

«Как же она мне нравится»

– Когда я уснул на аппарате, я видел сон. В нём была ты. Сон был не самый благоприятный, не буду вдаваться в подробности, но я думал, что не увижу тебя больше никогда, мне стало очень страшно и грустно. С каждой секундой тогда во сне и сейчас наяву я всё больше понимаю, что ты для меня важнее всего на свете. Я боюсь потерять тебя, Рита. Можешь считать это признанием.

– Интересный формат, – всё так же не смотря на меня и продолжая размеренно идти, сказала Рита. – А я ведь хотела сказать то же самое. Пока ты спал и видел свои нереальные сны, я переживала вполне себе жизненную ситуацию, в которой, как и ты в своём сне, я могла потерять тебя навсегда. И такая перспектива меня тоже не обрадовала. Можешь считать это признанием, – сухо ответила она.

– Просто скажи, что ты её любишь и не представляешь без неё жизни, – вмешался Ин в мой мыслительный поток. – Зачем вы, люди всё усложняете?