Истинный вкус страсти

Отец, наверно, так бы и сделал. Но никто из его братьев и сестер не проявлял никаких признаков агрессии. Вот только маму в этом не убедить. Значит, пусть будет так.

В дверь постучали, и прежде чем Зеб успел ответить, дверь открылась. Вошел Джамал с двумя коробками в руках. Увидев Зеба с телефоном, он догадливо кивнул, пошагал к переговорному столу и принялся распаковывать обед.

— Я буду осторожен, — обещал Зеб маме.

Он часто прибегал ко лжи во спасение, только чтобы мама угомонилась. Но за эту неделю Зеб распотрошил уже несколько осиных гнезд. Так что осторожность и впрямь не помешает.

— Пусть заплатят за то, что сделали со мной, — пригрозила мама после паузы своим кровным врагам. И с тобой.

Но в том-то и дело, что никто из ныне живущих Бомонтов ничего им не сделал. Бомонты разве что их… игнорировали, не более того.

— Мам, мне пора. Через пять минут у меня совещание.

— Все как всегда, — вздохнула мама. — Ладно, люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — сказал Зеб и отложил телефон.

— Дай угадаю, — начал Джамал, раскладывая перед собой четыре собственноручно приготовленных блюда. — Мама опять недовольна.

— Я давно не обращаю внимания, — отмахнулся Зеб.

Но в этот раз он обратил внимание. После разговора с мамой внутри неприятно ныло.

Много лет Эмили Ричардс твердила ему: «Сынок, ты должен вернуть то, что по праву принадлежит тебе. Если не вернешь по закону, верни силой».

Но это было все, что говорила мама о семье Бомонт. Она ни разу не обмолвилась и словом ни о его отце, ни о его семье. И всегда молчала о времени, проведенном ей в Денвере. Зеб понятия не имел, что их связывало с Хардвиком в 70-е. А стоило ему спросить, вместо ответа он вновь слышал брань в сторону всех Бомонтов, вместе взятых.

Вопросов с годами становилось все больше, а ответы по-прежнему стремились к нулю. Зеб понимал, что чего-то не знает. И от этого понимания было не по себе, потому что в таких делах ответы — это деньги.

Но вот зажужжал коммутатор.

— Мистер Ричардс, к вам мисс Джонсон.

Джамал с улыбкой посмотрел на друга:

— Ты говорил, у тебя встреча с пивоваром.

Зеб не успел оправдаться. Дверь распахнулась, и внутрь вошла Кейси.

— Доброе утро, — сказала она. — Я говорила с нашим поваром. Он сказал, что заказов на пиво не поступа… Ой, простите, добрый день, — поздоровалась Кейси, увидев жующего Джамала.

Зеб заметил, что сегодня она вновь в лабораторном халате с нашивкой «Пивоварня Бомонт». Волосы так же затянуты в хвост. Но лицо не такое красное и на нем нет капель пота. Возможно, Кейси — наименее женственная дама из всех, что Зеб встречал в жизни. Он попытался и не смог представить ее в платье. Но по какой-то неведомой причине его интриговало и это.

— Мисс Джонсон, это Джамал.

— Джамал Хитченс? — удивленно спросила Кейси.

Джамал посмотрел на нее с изумлением:

— Вы меня знаете?

Он перевел взгляд на Зеба, но тот лишь пожал плечами. И впрямь невозможно угадать, что скажет тебе Кейси Джонсон.

— Конечно, знаю, — ответила Кейси. — Вы играли в бейсбол за университет Джорджии. Были раннером в команде «Хейсмен». До тех пор, пока не выбили колено. Кстати, соболезную.

Джамал смотрел на Кейси как на марсианку.

— У мисс Джонсон много талантов, — вмешался Зеб, не скрывая ухмылку.

Джамал мог бы подвергнуть сомнению данное утверждение, если б не выбитое колено. Как она могла помнить второстепенного бейсбольного раннера, который много лет не выходил на поле?

— Я уже понял, что недооценивать мисс Джонсон нельзя, — продолжил Зеб. — Кстати, это и есть наш главный пивовар.

Кейси принюхалась:

— Боже, как вкусно пахнет.

Зеб мог поклясться, что Джамал покраснел.

— О, спасибо большое, — засмущался Джамал и бросил нервный взгляд на Зеба.

— Джамал мой лучший друг, — пояснил Зеб и чуть не добавил: «Мы с ним как родные братья». — Он моя правая рука, и у него тоже много талантов. Один из которых — готовка. Джамал, что у тебя сегодня?

— Что? Ах да, ты про еду. — Видеть Джамала настолько смущенным было непривычно. — Очень вкусные блюда. Например, вот это…

Зеб не помнил, когда в последний раз кто-то узнавал в Джамале бывшего спортсмена. Его нынешняя жизнь и спорт давно не пересекались.

— …А это спагетти болоньезе и моя любимая жареная курица, — продолжал Джамал. — На десерт шоколадные печенья в рассыпчатом сахаре. Тоже мои любимые.

Кейси изучала блюда на столе, и Зеб готов был поклясться, что она их не одобряет. Откуда взялось это чувство, он не знал, ведь Кейси вела себя с Джамалом вежливо. А когда тот уходил, она попросила с ним сфотографироваться. Сказала, что отправит фотографию отцу. По всей видимости, отец Кейси — истинный фанат бейсбола, раз даже Джамала знает.

Зеб сфотографировал их вместе, и Джамал поспешил за дверь — польщенный и смущенный одновременно.

Они остались одни.

— Значит, Джамал Хитченс ваш давний друг.

— Да, — кивнул Зеб.

— И ваш личный повар, — догадалась Кейси.

Зеб опустился в кресло во главе переговорного стола.

— Помимо всего прочего — да.

Кейси по-прежнему стояла так, как будто он — голодный аллигатор, а она — хрупкая зебра, забредшая на водопой.

— Так что вы решили? — спросила она.

— О чем?