Источник неприятностей – 2

Мордред аккуратно, как стеклянную, подвёл еёк уютному особнякуи прислонил к двери, так что онауткнулась в неё лицом. Пахло древеснымистружками, ароматическими свечами, свежим весенним ветром и домашним уютом. Ощущение покоя на мгновенно вернуло ясность ума, но отнюдь не телесную подвижность. Шея болела – караул. И пошевелиться Никане могла – ни рукой, ни ногой. На каких ногах онаещё с Мордредом рядом ковыляла – было непонятно. Сейчас у неёвозникло стойкое ощущение, что ног просто не было.

Через мгновенье в гудящую голову пришла неординарная мысль, что Мордред на самом деле больше не желал ей зла. Иначе его бы не пропустила защита её мирка. Конечно, существовала вероятность, что он просто сильнее всех её хлипких барьеров. Всё же двойник Леопольда смог приперетьсяк ней в гости, как к себе домой.

Вампир растворился в тумане, Никаэто ощутила, а не увидела, так как застыла, прислонившись лицом к двери, застыв, как статуя.

Еле-еле, неимоверным усилием отдав своим мышцам приказ двигаться, онаподняла руку и вцепилась гуттаперчевыми пальцами в ручку двери. Медленно повернула.

Дверь оказалась не заперта, и онаввалилась в прихожую, мешком осев на пол. Словно была резиновой куклой, из которой выпустили воздух.

Тут же к нейподбежала Алла- «Она что, специально меня в холле караулила?» – и помогла встать. Точнее, схватила за шкирки и насильно поставила в более привычную вертикальную позицию.

Этим поучительным зрелищем молча любовалась Мрия, держа в руке подсвечник с толстой белой свечой. Лицо её было скорбным. Такое печальное выражение впервые появилось у неё на лице после нежданного появление умерщвленного, а потом и оживлённого мужа.

– Извините, – прохрипела Ника, обращаясь к ним обеим. Их лица выражали тревогу и скорбь. – Я тут немного…

– А, по-моему, много! – отрезала Мрия. – Пора и тебе наконец отведать моих чар! От похмелья…

– Угу, – согласно кивнула ведьмаи покладисто упала в кресло, куда еёотвела, точнее, почти отнесла Алла.

Вдвоём они окружили подругу, пристально вглядываясь, как врачи, пытающиеся поставить самый верный из всех возможных диагнозов.

– Ты чего? – растеряно прошептала Алла.

Мрия тем временем взялась за неёвсерьёз. Она сотворила стакан с мутной водицей и насильно влила в Никуэто гадкое пойло. Оно оказалосьгорьким и кислым. Затем эльфийка обхватила ладонями еёголову в районе висков. Зашептала чары, звучащие, как журчанье ручья.

Никачуть не заснула, убаюканная эльфийским наречием.

– Ника, ты с кем пила? – допрашивала меня Алла. – Кто это тебя… Так.

Онамолча порадовалась, что укус Мордреда скрывал довольно-таки высокий воротник свитера, иначе довела бы девчонок до обморока с истерикой.

– Завтра, – пробормотала Ника, – давай, я завтра тебе всё расскажу.

Аллапоняла еёправильно: что онадействительно расскажетей ВСЁ, как это у них былозаведено, и что еёоткровения не для ушей слабонервной Мрии. Которой Никане то, чтобы не доверяла, но не хотела портить состоянии эйфории после воссоединения с Марком. К тому же, онавсё жеосталась в живых… Ипрактически не пострадала.Небольшое кровопускание можно было зачислить к разряду лечебных процедур, типа пиявок. Можно было об этом напрочь забыть и просто жить дальше.

Всё равно ведь она очень легко отделалась.

В любом случае, после лечебных процедур Мрии, Никасобиралась отправиться наверх в свою спальню и лечь спать.

– Спасибо, Мрия, – озвучила она своё улучшившееся состояние и безмерную благодарность.

– Всегда пожалуйста, – улыбнулась подруга, – надеюсь, ты будешь обращаться ко мне очень редко. Иначе придётся тебя закодировать от алкоголя.

Вдвоём они взвалили Никуна себя и поволокли наверх.

Аллапомогла ейпереодеться, а Мрия наполнила ванну целебным раствором. Обе они старательно делали вид, что не замечают вампирского укуса у неёна шее. Решили, наверное, что это у нихс Эркюлем любовныеигры такие.

Окунувшись в ванну, Никаощутила себя полностью ожившей. И начала шевелиться.

Затем я легла в постель и отрубилась.

Ночью онарезко проснулась от шока – к нейкто-то лез. Прямо в постель, скотина невоспитанная!

Мрия оставила ейсвечу на столе, так что Никасразу узнала Эркюля.

«Фух, спасибо Мрии, а то могла бы принять его спросонок за Мордреда! И шарахнуть матом, плюс волшебный шарик в придачу», – мелькнула в голове паническая мысль.

– Доброй ночи, любимая! – улыбнулся он, обнимая её. Он начал нежно целовать Никув губы, лаская белыми пальцами грудь сквозь шёлк ночной рубашки. Затем осторожно спустил ночное одеяниедо талии. И увидел укус.

Его лицо, имевшее весьма лирическое выражение, внезапно окаменело.

– Кто это сделал?! – сдавленным от ярости голосом спросил он, сжимая руки в кулаки.

– Мордред, – ответила онамашинально. Потому что не привыкла ему лгать. Да и начинать не хотелось. Вот умалчивать – это совсем другое. Хотя и это было гадко. Но как объяснить любимому, что онаотдалась врагу во имя спасения себя, любимой?

Эркюльиспарился. Выпрыгнул в окно, аки супермен на задание.